Быстро-быстро перебирая лапками, чудовище подкатило в ноги Ивану, врезалось в колени и рухнуло. «Вау!» — завопила Липси, выскакивая из-под поверженного хозяина.

Он очень неловко упал — зацепился о ящичек для мелких обувных надобностей. На руке выступила кровь. Чудовище завыло голосом Милы, заржало голосом Кирюшки и сказало голосом Наташи:

— Здравствуй, папа! Это мы! А мамы нет еще. Она звонила из магазина и сказала, что принимает товар. Что у нас на ужин?

— Рога! Мои рога… — простонал отец, поднимаясь и слизывая с руки кровь.

— Папа, что же все-таки на ужин? — спросил Кирюшка, вечно голодный организм.

Отобрав у детей рога, Иван отнес их на место и направился в кухню, где быстро убедился в том, что ужина действительно нет. И не предвидится — пусто в холодильнике. Только Липсины рыбешки в морозилке. Да еще пельмени.

Пельмени, пельмени — да сколько же можно есть это тесто с фаршем!

Позвонит Нина Викторовна:

— Иван, зять дорогой, что у вас на ужин?

— Пельмени…

Стыдно. Или придет Ольга после приемки товара, спросит:

— Чем покормишь, любимый?

— Пельменями…

— Так, я ранен, — сказал отец и потряс оцарапанной рукой, — бегом собирайтесь в магазин!

Но у всех нашлась куча дел. Наташе срочно надо было засесть за подготовку к контрольной, Миле — сменить воду попугайчикам, ну а Кирилла ждали во дворе на очередной «матч века».

…Пельмени смели подчистую. Ольги все не было. Как и дежурного звонка от тещи.

— Ну что, папа? «Щелкунчика»?

— Нет, умираю, спать хочу! — отговорился отец и закрылся в ванной.

Когда вернулась Ольга, он все еще был там.

«С книжкой опять сидит!» — решила она, подошла к двери и попросила:

— Иван, освободи помещение!

— Пейте, дети, молоко — туалет недалеко.

— Не смешно. Иван!

— Почему я должен освободить, если мне нужна ванна? Я не виноват, что у нас совмещенный санузел. Под кустик сходите…

— Мы не в заповеднике! Здесь мегаполис! Нету здесь кустиков. Я сейчас выключу свет!

— Ну и выключай! Подумаешь — свет! Я буду думать! Мне есть о чем подумать, а там у вас все на головах ходят. Меня вообще ранили сегодня.

Ольга еще раз постучала в дверь и ушла. Такие сцены повторялись слишком часто, чтобы принимать их всерьез. Правда, обычно выгонять приходилось Кирюшку. Вот уж любитель засесть с книжкой. «Ну Иван-то хоть не к урокам там готовится».

…День закончился. Все угомонилось в доме Рукавишниковых. Иван заснул, широко раскинув руки. Ольга устроилась так, чтобы его не беспокоить, и шикнула на Милу — младшенькая часто засыпала позже всех, вот и сейчас что-то бубнила себе под нос.

— Мама, — спросила Мила. — А мы еще туда поедем? Я хочу посмотреть, что будет случаться с моими желаниями.

— На дереве?

— Да.

— Дерево будет расти и вырастет до небес, и тогда желания прочтет тот, кому положено.

— Бог?

— Да, наверное.

— А до этого?.. Что будет с желаниями?

— Пока дерево растет, считается, что желания еще исполняются. Спи давай!

— Вот я и хочу посмотреть, как оно растет.

Ответа не было. Мила выждала с минуту и спросила:

— А твои желания тоже медленно растут?

— Ты о чем?

— Ты хочешь лепить кувшинчики и горшочки?

— Ну да… хочу.

— И когда дерево подрастет до неба, твое желание тоже исполнится?

— Да, наверное.

— Нет, не наверное, ведь его будут читать. Они увидят, что это хорошее желание — и исполнят.

— Пусть так. Действительно, это важно, чтобы желание было хорошим.

— А сколько тебе будет лет, мама, когда дерево вырастет?

И снова было тихо в ответ. Выждав минуту, Мила сказала:

— Если это хорошее желание, оно должно исполняться сразу, в ту же минуту, как ты его загадал. А то многие не успеют дожить.

Мама молчала, и Мила постепенно затихла.

Ольга заставляла себе заснуть, но что-то не спалось. Иван во сне беспокоился. Что-то снилось Ивану. Он вдруг сел на кровати и отчетливо произнес:

— Пустите! Ольга, Ольга! Дышать!

Ольга впервые видела мужа таким и испугалась.

— Дышать? Милый, проснись! Ты дома, все хорошо… Опомнись…

Иван очнулся после чувствительно щипка за спину. Он встал, пошел на кухню, куда его проводила Липси, выпил воды из-под крана.

Прерванный сон был глубоким, и Иван его слишком хорошо запомнил, чтобы вот так, одним стаканом воды, смыть его одурь.