– Не скажу, что оно плохо, ваше величество, - честно ответил граф, - оно - отвратительно. Города падают к ногам тварей один за другим, как налитые плоды, гарнизоны бегут, дезертирство не удается остановить. Такими темпами мы очень скоро будем выкинуты из Эпиналя. Я предлагаю выдвинуть, наконец, гвардию из столицы и дать демонам бой. Мы можем погибнуть, ваше величество, но хотя бы падем с честью, а не подохнем здесь как загнанные в нору крысы.

– Кого вы желали оскорбить таким сравнением?
– усмехнулся Эдмон де Витт, чьим гербом была оскаленная крыса, а девизом - "Не загоняй в угол".

– Честь, - совершенно серьезно ответил ему Эмри, - вот что мы спасем, даже если сложим головы, но потеряем, сдав столицу бааловым тварям.

– Не стоит поминать Hostis generis humani, - как обычно мягко произнес отец Вольфганг, недавно прибывший сюда из разрушенного Бриоля и назначенный главой столичной инквизиции, получив сан епископа, - хоть он, безусловно, стоит за всем этим. Я готов поддержать графа д'Абиссела - все воины ордена Изгоняющих Искушение выступят в тот же день, что и гвардия вашего величества.

– Как и рыцари Святого Креста, - поддержал его второй воинствующий клирик Рауль де Мон-Нуар.

– Разумно ли это?
– позволил себе усомниться граф де Локк, приобретший несколько излишнюю настороженность после долго осады Бриоля.
– Нам ведь придется столкнуться не с простыми смертными, а с демонами Долины мук. Ты помнишь осаду Бриоля, Вольфганг, самые стойкие из ветеранов теряли отвагу, у них тряслись колени и руки.

– Но только пока они не вступали в схватку, - возразил ему свежеиспеченный епископ.

– Стены Эпиналя прочны и велики, мы сможем выдержать долгую осаду.

– А вот теперь я позволю себе напомнить тебе осаду Бриоля. Стоя на стене и глядя на ползущее к ней вражье войско воины теряют мужество и решимость. Не то что когда несутся этому врагу навстречу.

Король рассмеялся, чем привлек всеобщее внимание.

– Клянусь честью, это самые лучшие слова, что мне довелось услышать за последнее время. Готовьте войска и гвардию, мы выступаем. Как сказал граф д'Абиссел: не спасем жизни, так хотя бы честь.

– Зачем вы таскаете меня на все эти военные советы, граф?
– поинтересовался я, снимая расшитый придворный камзол, в котором торчал на показавшемся меня бесконечным военном совете.
– Я мало что понимаю во всех этих стратегиях и тактиках.

– В прошлый раз, когда ты мне жаловался на это, - усмехнулся Эмри, также избавляясь от шикарных тряпок, - говорил, что не понимаешь ничего. Значит, я прав и начинаешь чему-то учиться.

– Не играйте словами, граф, - отмахнулся я, принимаясь за плотный ужин, ожидавший нас в наших общих покоях.
– Как ничего не понимал, так и не понимаю. Я - поэт, немного философ и трубадур, но никак не полководец.

– Ты забыл кое-что, - с серьезным видом заметил д'Абиссел.
– Ты, Зигфрид, еще и рыцарь императора Каролуса и у тебя есть основательное преимущество перед теми, с кем ты вскоре вместе выступишь из города. Ты будешь знать куда мы выступим.

– А заодно и знать, что шансов вернуться у нас практически никаких нет, - буркнул я.

– Оставь, Зигфрид, уныние тоже грех, - усмехнулся граф, - не веришь, спроси у епископа Вольфганга.

Я вытянулся на кровати, закинув руки за голову.

– Не нравиться мне в последнее время отец Вольфганг, - протянул я, - его глаза светятся каким-то нездоровым фанатизмом.

– Он и раньше был таким, - заметил Эмри, также укладываясь на кровать, - появление демонов и падение Бриоля стали для него сильнейшим ударом. Его религиозный фанатизм постепенно берет над ним верх и скоро сожрет целиком. Тогда я не хотел бы с ним встречаться.

– Похоже, по-людски он общается лишь с графом де Локком, а тот все же достойный человек. Может быть, он повлияет на него хоть сколь-нибудь.

– Твои слова...
– Эмри не договорив зевнул во весь рот.

Яркое, но уже не столь жаркое солнце позднего лета сверкало на доспехах и шлемах гвардейцев и простых солдат и рыцарей, покидающих Эпиналь. Первым, конечно же, гарцевал его величество король Нейстрии, верный вассал императора Каролуса Людовик II. В сверкающих доспехах, со щитом и обнаженным мечом в руках, но без шлема, он был просто великолепен. Другого слова я подобрать не могу.

Но ни это зрелище, ничто другое не могло поднять моего настроения. Я ехал рядом с графом Эмри во главе нашего изрядно поредевшего отряда. На меня едва не насильно нацепили полный доспех - тяжеленный и чудовищно неудобный, выдали цельностальной щит и здоровенный широкий меч, которым я совершенно не владею. Мы проехали по улицам Эпиналя и уже после нескольких минут у меня заныли плечи, к тому моменту, когда мы покинули столицу Нейстрии, мне хотелось выть. Как удалось вытерпеть это время, показавшееся мне бесконечным, не представляю. Наконец, это мучение окончилось и войско, проехав несколько миль, остановилось, чтобы расстаться с парадными блеском и мишурой. Видели бы сейчас нас все те восторженные толпы, провожавшие нас, - разочарованию не было бы предела.