Шрифт:
– Дальше.
Рокотун хлебнул молока из кружки и продолжал:
– По словам Роберты, Петрус ответил, что речь идет о художественном фильме для зарубежного зрителя, и обещал сразу выплатить ей пять крон, если она разденется, чтобы они решили, подойдет она или нет. Она разделась, они ее осмотрели. Оператор сказал, что она, пожалуй, сгодится, правда, роль трудная и к тому же у нее слишком маленькие груди и соски. Петрус возразил, что можно налепить соски из пластика. После этого оператор заявил, что должен испытать ее на кушетке, которая стояла тут же в комнате. И тоже начал раздеваться. Она сразу испугалась, сказала, что не согласна, и стала собирать свою одежду. Они ее не тронули, но оператор сказал Петрусу, чтобы тот объяснил ей, о чем идет речь. Потому что, если она не согласна лечь с ним, то сниматься и подавно не захочет. И Петрус начал объяснять, чтобы она не боялась: фильм будут показывать только в иностранных секс-клубах.
Роксен помолчал. Потом снова заговорил:
– Да, какими только способами не зарабатывают миллионы в наше время. В общем, Петрус описал ей всякие гадости, которые она должна была проделать. Обещал двести пятьдесят крон за первый фильм, а дальше, мол, пойдут более крупные роли. Тогда эта девушка, как бишь ее…
– Ребекка.
– Вот именно, Ребекка. Она начала одеваться и попросила, чтобы ей заплатили обещанные пять крон. Петрус заявил, что он пошутил. Она плюнула ему в лицо, тогда они выставили ее голую на лестницу, в одних гольфах и босоножках. Одежду швырнули ей вслед, а ведь это был обыкновенный жилой дом, так что несколько человек видели, как она собирает одежду и одевается. Все это она мне рассказала, когда ее уже арестовали, и спросила, разве за такое обращение с человеком не карают? К сожалению, я вынужден был ответить, что не карают. Но я сходил в контору к этому Петрусу. Он держался очень надменно, заявил, что киношников без конца осаждают всякие шлюхи. Но признал, что одна посетительница плюнула ему в лицо.
Роксен вяло управился со вторым бутербродом. Коты затеяли драку и опрокинули блюдце.
– Не думай, Прокурор, я видел, кто зачинщик, – сказал Рокотун.
Сходил в чулан и принес тряпку.
– Что плохо у кошек – не вытирают за собой, – сообщил он. – Да, так вот, я решил вызвать свидетелем этого Петруса, ему послали повестку, но он не явился. Ну да ведь ее все равно оправдали.
Он угрюмо покачал головой.
– А Уолтера Петруса убили, – сказал Мартин Бек.
– Убивать людей противозаконно, – заметил Рокотун. – И все же… С Ребеккой что-нибудь случилось? Вы поэтому пришли?
– Насколько мне известно, ничего. Роксен снова угрюмо покачал головой.
– Я за нее беспокоюсь, – сказал он.
– Почему?
– Она приходила в конце лета. Возникли какие-то осложнения с американцем, отцом ее ребенка. Я попытался ей кое-что разъяснить, помог составить письмо. Ей непонятны наши порядки, и вряд ли ее можно осуждать за это.
– Какой у нее адрес? – спросил Мартин Бек.
– Не знаю. Когда она приходила сюда, у нее не было постоянного места жительства.
– Вы уверены?
– Да, я спросил ее, где она живет, и она ответила – в данный момент нигде.
– Стало быть, вы не представляете себе, где ее искать?
– Абсолютно. Тогда еще было лето, а многие молодые, насколько я понимаю, живут сообща либо в деревне, либо у знакомых, у которых есть квартира в городе.
Рокотун закончил трапезу, взял гигиеническую салфетку, вытер рот и руки. После чего громко крякнул, и плешивая канарейка отозвалась ему жалобным писком, напоминающим то ли сигнал SOS, то ли некое тревожное галактическое послание.
Выдвинув ящик стола, Роксен достал толстую черную записную книжку с алфавитом на полях. Судя по ее потрепанному виду, книжка явно служила ему не первый год.
– Как ее зовут? – спросил он.
– Ребекка Линд.
Он отыскал нужную страницу, пододвинул к себе старый черный телефон и сказал:
– Попробуем позвонить родителям.
Верховный Прокурор прыгнул на колени Мартина Бека, и он стал машинально гладить кота, прислушиваясь к разговору. Кот сразу замурлыкал. Роксен положил трубку.
– Это мать подошла. Родители ничего не слышали о ней со времени суда в июне. И мать говорит, это только к лучшему, все равно они отчаялись ее понять.
– Милые родители, – сказал Мартин Бек.
– Правда? А почему все-таки она вас интересует? Мартин Бек спустил на пол Прокурора, встал и направился к двери.
– Сам не пойму. Но все равно спасибо за помощь. Если она объявится, дайте мне знать. Или скажите ей, что я хотел бы с ней поговорить.
Роксен поднял руку в прощальном жесте, откинулся назад в кресле и отпустил ремень на одну дырку.
XVIII
Подобно Колльбергу, Рейнхард Гейдт считал, что, в основном, все в порядке. Он теперь жил в двухкомнатной квартире в Сольне, снятой той же подставной фирмой, которая позаботилась о квартире в Сёдермальм.
Японцы остались на старом месте. Соблюдая все предосторожности, они смонтировали хитроумные заряды. Следующей их задачей было поместить эти заряды в намеченных точках, по возможности перед самым приездом высокого гостя.
Задолго до того, как данные о предстоящем визите просочились в печать, Гейдт располагал всеми деталями программы, а также основными положениями плана охранных мероприятий. Поставщиком и на сей раз выступил двойной агент из таинственного маленького учреждения в Эстеральме.