– Я очень извиняюсь, что отвлекаю...

– Брось, я притащила, мне и исправлять!
– махнул я копытцем.
– Пойдём смотреть на масштабы проблем.
– А ты слезай с гривы!
– прикрикнул я, тряхнув головой. В ответ раздалось уже привычное шипение. Любая кобра от зависти удавится.

Правда сразу, как только мы вошли в дом, Зумки перебралась на самый высокий шкаф и, заметив кролика, стала корчить ему рожи. Н-да, какое-то очень подозрительное зверьё живёт в вечно диком. И относительно разумно ведут себя только те, на ком есть отпечаток ауры леса, а всё зверьё Флаттершай просто "светится" такой аурой. С другой стороны, эта белка тоже демонстрирует поведение, далеко выходящее за инстинктивное, но вот характерного следа в энергетике у неё нет. И надо будет взять на заметку саму Флаттершай. Её энергетика настолько сильно переплетена с лесной, что я, если брать только магические чувства, просто не замечу её в лесу, настолько сильно она отличается от обычных пони.

Бардак в доме, конечно, знатный получился, не думал, что такой мелкий зверь может учинить столько разрушений. Пришлось поднимать все шкафы, выносить побитую посуду и вазы, в копытную всё это, конечно, можно сделать, но единорожий телекинез очень сильно помогает. Зумки, кстати, тоже стала помогать, взяв на себя обязанность бегать к колодцу и полоскать тряпку, которой протирали пыль. Я сначала хотел было белку ловить, когда она просто спрыгнула и утащила грязную ветошь, но она довольно быстро вернулась, положила тряпку возле моих копыт и опять влезла на шкаф. И это всё не смотря на то, что она бегала на трёх лапах, какая-то белка-Шумахер.

Хоть и на пару, мы с Флатти провозились почти до трёх часов, и пегаска уговорила меня остаться на перекус. Пока пили чай с печеньем, осторожно расспросил пегаску о её живности. Робкая кобылка, которая во время уборки по большей части молчала, тут же разговорилась и поведала истории почти всего её зверинца. Если подытожить, всё они или были найдены в вечно диком, или сами пришли оттуда, часть после выздоровления уходила, некоторые так и оставались. Тот же медведь, которого я мысленно переименовал в Михалыча, в лес хоть и уходил, но всегда возвращался и, вообще, держался рядом. В общем и целом, не смотря на то, что Флаттершай жила на отшибе, ей тут, похоже, безопаснее, чем в центре Понивилля.

Зумки все время уже дежурно пряталась у меня в гриве, периодически грозно шипя на кроля, когда тот подходил ко мне поближе. Правда, когда белка спрыгнула на стол, сцапала печенье и снова попыталась спрятаться в гриве, я её осадил и ткнул копытцем в стул, мол нечего крошки в гриву тащить. Повторить пришлось, правда, пару раз, когда я отвлекался Зумки пыталась в тихую вернуться ко мне на шею, но я эти попытки пресекал.

– Ну, удачного дня, пойду я в библиотеку, если она, конечно, всё ещё уцелела, - кивнул я Флаттершай, прощаясь.

– Какой ужас!
– всплеснула копытцами жёлтая кобылка.
– Надо ей помочь.

– Остановить увлёкшуюся экспериментами Твайку сможет только Селестия, - улыбнулся я, - остальным пони лучше даже туда не подходить.

– Ох, да... Не стоит.

– Ладно, труба зовёт, - сказал я и только было повернулся к двери, как почувствовал, что в спину впились крохотные мелкие, но острые когти. Зумки, которая последние десять минут старательно уничтожала печенье, снова самым беспардонным образом устроилась у меня в гриве.

– Не понял?
– спросил я, грозно глядя на выдернутую телекинезом из гривы белку.
– Лечиться, Флатти проблем не доставлять, вечнодикий тут под боком. В ответ белка лишь яростно помотала головой.

– Хороший питомец должен дополнять своего хозяина, - прервал мою с белкой игру в гляделки голос Флаттершай.

– Питомец? Да если бы не Спайк, мы с Твайлайт уже бы давно превратились в модели скелета пони в натуральную, так сказать, величину. Да эта белка от бескормицы сбежит на третий день, - возмущённо ответил я.

– Не сбежит, - подошедшая ко мне Флаттершай, погладила висящую в воздухе белку.
– Я всегда знаю, какой питомец подойдёт пони. Вы подружитесь.

– Уверена?
– спросил я, глядя на притихшую белку.

– Конечно...

– Короче, безобразия не учинять, книги не портить, Совелия не обижать. Ферштейн?
– в ответ Зумки часто-часто закивала головой, и глаза такие - даже у кота из того мультика не такие убедительные были.

– Ох, не кончится это добром...

Усадив белку обратно на спину, двинулся в библиотеку. Проблемы будем решать по мере поступления. Сейчас на повестке дня доработка заклинания, а это значит снова много испорченных черновиков и потраченных нервных клеток. Однако, вернувшись в библиотеку, я встретил довольную Твайлайт, она как раз заканчивала прибираться в холле.

– Хм. Мы бросили эту безнадёжную идею?

– Не-а! Смотри, - Твайлайт подскочила ко мне и подтащила к зеркалу. Зумки благоразумно спрыгнула и затаилась на полке среди книг, - зал на пятьсот пони, только сидячие места. Сцена и кафедра. Пожалуйста.

Через секунду по дереву прошла лёгкая дрожь, а зеркальная поверхность втянулась сама в себя, формируя проход. В возникшем тёмном провале слышались громкие щелчки и треск. Через пару минут свет из сформировавшихся окон озарил помещение. Я вот где стоял там и сел на круп.