Минутная стрелка резко скакнула. Лаки подпрыгнул вслед за ней и нервно икнул.

– Ты умный мальчик, - ласково сказала Элима Тод.
– Качественный продукт, и я найду для тебя местечко... но позже.
– Она поводила пальцем из стороны в сторону.
– Не сокращай жизнь ради чужих денег, Маки Мак-Дави. В наших с Отто делах возвраты крайне редки. Мёртвым известно многое. Всезнание - одно из положительных сторон смерти. Но, увы, мертвые молчат.

Последние слова Лаки понял не до конца. Но уточнять не стал - ему и без того было боязно.

– Я не понимаю...
– выдавил он.

Тут лицо гостьи перекосилось, из холодно-прекрасного став отвратительным и пугающим. А тело ее стало угловатым, зловеще скрючилось и напряглось, будто изготовилось к прыжку.

– Забудь дорогу в дом Отто!
– прошипела Элима Тод.
– Твое счастье, ты ему приглянулся, и он дал тебе шанс. Второго не будет!

Лаки почувствовал, как кожа на спине покрылась мурашками. Да какие мурашки - там катил свои волны мировой океан, подгоняемый ударами взбесившегося сердца паренька.

– А... а что будет, если не соглашусь?
– Голос Лаки сорвался на сип.
– Что тогда?

– Тогда... все!
– прошептала Элима Тод. И ощерилась. Не улыбнулась, а именно ощерилась. Потому что лицо ее, совсем недавно свежее и привлекательное, сменилось зловещим оскалом иссохшего черепа.

Еще до исчезновения гостьи Лаки успел шмыгнуть под кровать и закрыть голову руками. И не мудрено, а кто бы не шмыгнул! Ведь только что у него дома расхаживала Старуха с косой собственной персоной! Пусть молодая, в самом соку, но старуха и с косой!

Лаки лежал под кроватью, пока не замёрз, а потом выполз, огляделся и кинулся к бархатной папке. Если и существовали ответы на его вопросы, то только в ней!

Где-то здесь... в конце... да, вот они! Лаки извлёк из папки несколько клочков бумаги, разложил на столе, повертел так и сяк, пока не сложилось хоть какое-то подобие связного текста. "Согласно до..... нанимается... обеспечивает уход вышеознач... второго ли..." Ого! Кто же его обеспечивает? Ага, вот подходящий кусочек: "О. ...андлер". Отто Форхандлер, не иначе!

Каждое новое слово проливало свет на происходящее. По всему выходило, что Фархандлер обеспечивал кому-то уход за деньги. Какой уход?! Скорее всего, не "какой", а "куда"? Визит этой, как ее... Элимы Тод ясно намекал, в какую даль они с господином Отто спроваживали "вторых лиц". Наверняка, туда же они отправили троих асессоров из "Хабара-Хабра". И туда же отправят Лаки, если станет обузой!

Лаки сглотнул ставшую вдруг солоновато-горькой слюну. И как ему поступить? С одной стороны - жить хотелось. С другой... хотелось жить и с другой стороны! Но ведь тогда конец карьере. И "Хабара-Хабру" заодно. Эх, если бы украденные деньги нашлись!!! Но кто знает, где они? Как заверила Элима Тод, мертвые знают многое. Знают, это да. Вот только не скажут.

Остатки договора сплелись в предложение: "П. 14. Форс-мажор. В связи с возникновением обстоятельств непреодолимой силы, а именно спланированного суицида второго лица...Исполнитель отказывается от обязательств... Возврат клиенту средств с ...ледующим воскрешением ..."

Вот! Вот же оно! Значит, какой-то хитрец пытался воспользоваться услугой Форхандлера! Подстроил собственную смерть. Уж какие причины были у него, неважно. Но, видимо, узнав все обстоятельства, Элима Тод отказалась и вернула "второе лицо" к жизни!

Некоторое время Лаки взвешивал возможные варианты. Перебрав все, он понял, что выход у него есть. Но такой выход, что и входа не нужно! Решиться на безумие... Или отступиться, вылететь за дверь "Хабара-Хабра". Отчего-то ему вспомнилось тоскливое лицо директора, попавшего в безвыходное положение. Старик взял на работу Лаки, когда у того не было средств к существованию. И теперь ему осталось только наблюдать, как контора катится в тартарары.

И Мадлен! "Удача и женщины любят решительных". Вот же гадство!

Нет уж! Если все нужно поставить на кон, Лаки в деле! Во все тяжкие!

Он схватил с полки шкатулку, стремительно пересчитал накопления. Слишком скромной показалась ему сумма - вряд ли Отто позарится на такие деньги.

– Дед!
– заголосил Лаки, кидаясь в комнату старика Битэна.
– Дедушка, помоги! Вопрос жизни и смерти! Нужны твои деньги.

– Гробовые?
– спросил дед с кровати, не открывая глаз.

Лаки вздрогнул от его слов. Но, отбросив мрачные мысли, сказал решительно: