На втором уроке была биология, которая прошла практически так же, как история. А учителя просто диву давались- что это стало с нашим восьмым Б?

Третим уроком сегодня была геометрия. С того дня, как Сайфер написал свой комментарий к задаче на доске, когда мы учили равнобедренные треугольники, мисс Джилс не выпускала Билла к доске на уроке.

Я сидела на своем месте и повторяла паралелограмы. На этом уроке у нас должна была быть самостоятельная, и, хоть я и хорошо владела этой темой, решила дополнительно перестраховаться.

Возле меня тише воды, ниже травы, сидел Сайфер и опять водил гелевой ручкой по листам бумаги.

Мне вдруг стало интересно, что он там калякает. Я отложила учебник и бросила взгляд на тетрадь своего соседа.

Билл даже не заметил этого- продолжал писать, закусив нижнюю губу от старания. Он не закрывал свою писанину, но мне ничего не было видно из-за челки парня.

Я спросила:

– Что это ты весь день калякаешь?

Сайфер поднял голову и гордо зыркнул на меня своими орлиными глазами, и произнёс:

– Я не калякаю, милочка. Я сочиняю музыку.

– Правда?! Что, серьезно?!
– удивилась я.

– Ну типа того.

– Покажи!

– Ага, щас! – фыркнул Билл и демонстративно захлопнул тетрадь прямо перед моим носом.

Я начала злиться. Теперь мне ещё сильнее хотелось посмотреть на записи Сайфера, и я уже придумала кое-какую штуку.

Я отвернулась, прямо как Сайфер, и сказала:

– Все равно, зная тебя, я уверена, что это будет какая-то ерунда!

Краем глаза я заметила, что Билл нахмурился и покраснел от злости.

Ха! Вовремя в нем самолюбие проснулось!

– Держи! – хмыкнул Сайфер. Старенькая тетрадь в прозрачной обложке проехалась по деревянной поверхности парты и упала на пол.

====== Диез, бекар и листики в клеточку. ======

Я успела поймать тетрадку до того, как она шлепнется на пол, и открыла ее.

Вся тетрадь внутри была практически полностью порисованная. Когда я переворачивала исписанные страницы, приятно шуршащие в моих руках, я смогла рассмотреть целую кучу разных записей самыми разными ручкамия самым разным почерком и на самые разные темы. Вот кое-как нашкрябан конспект по литературе, вот самым аккуратным почерком, который я когда-либо видела в своей жизни, написан план по взорванию школы с помощью питьевой соды (это нормально. Я успела привыкнуть), а на этой же странице – карандашная иллюстрация этого самого происшествия с хорошо прорисованными чертами лица до смерти напуганной полуголой учительницы ИЗО (и это, опять же, нормально). Кстати, очень красивый рисунок, реалистичный такой.

Видимо, Сайфер уже давно ведет эту тетрадь. Но писал он не имена композиторов и историю балета, а то, что ему хотелось.

Я долистала до последней страницы. Она особо ничем не отличалась от от прочих, за исключением того, что полностью весь разворот был расчерчен на нотный стан, который был заполнен точечками-нотами и красивыми скрипичными ключами с красивыми утолщениями и хитроумными завитками.

Билл снова подал голос:

– Можешь смотреть. Ты все равно ничего не поймёшь.

Я промолчала и улыбнулась. Ему ведь неизвестно, что я с восьми лет играю на гитаре и фортепиано и за эти пять лет уже сама написала не одну мелодию. Правда, с текстом пока напряженка. Я лучше пишу музыку, чем песни.

Я скользнула взглядом по нотам и попыталась воспроизвести мелодию в голове. Четкий ритм, неплохая мелодия. Чем-то напоминает мой стиль, что очень, очень странно. Мне в целом понравилось. Правда, я заметила в записях пару ошибок, но в целом – очень круто. Уж от кого, а от Сайфера я такого точно не ожидала.

Мелодия заняла точно один разворот. Я перевернула страницу.

С другой стороны листа были слова. Текст песни.

Он был очень длинным. Занимал чуть ли не два разворота, а ещё если упомянуть то, что Билл написал его таким мелким почерком, на который только был способен...

В общем, я прочитала только припев.

“Как мне решить,

Жить тебе или не жить?

Когда весь мир в твоей власти,

Можно каждого убить.

Как мне решить,

Жить тебе или не жить?

Можно делать все, что хочешь,

Если ты – король Земли.”

Эмм... Ясно.

В голове я проиграла мелодию песни и добавила слова. Текст идеально ложился на музыку.

Только вот у меня появилось странное чувство, что некоторые строчки из песни я уже где-то слышала. Но не суть.

Я перевернула страницу назад, к нотам, и взглянула на Сайфера. Он сидел слева от меня, опершись на локоть, скучающе смотрел на меня из-под золотой челки.

– Знак ь, мне кажется, что если вот здесь поменять местами диез с бекаром, а вы конце понизить октаву на три четверти, то будет звучать лучше.