Шрифт:
– Ладно, я не Невермор, - призналась птица. Сложила крылья и спрятала под одно из них клюв.
– Я Ворон.
– Я и сам вижу, что не воробей.
– Не ворон, а Ворон!
– птица с нажимом произнесла последнее слово.
– Колдун, душегуб, разоритель городов. Был таков ещё утром.
В голосе птицы отчётливо прозвучала горечь.
Некоторое время Бенедикт сверлил птицу взглядом. Ворон, чувствуя себя пациентом на хирургическом столе, неловко переступил с лапы на лапу. Взгляд холодных глаз Бенедикта пугал его, словно скальпель у горла. Но птица держалась, внешне не выказывая страха.
Не отводя глаз от Ворона, Бенедикт вернулся за письменный стол и резким движением захлопнул книгу, которую читал ранее.
От громкого звука ворон вздрогнул.
– И как тебя так угораздило, птиц гордый?
– спросил Бенедикт.
– Вроде бы мы с тобой договаривались, что ты разберёшься с одной любопытной леди и принесёшь мне её игрушки.
– Возникла маленькая проблемка... нет, далеко не маленькая! Поблизости оказался архимаг Парацельс.
– Парацельс?
– моргнул Бенедикт.
– Тот самый? Великий и Ужасный? Что он забыл в Чертянске?
– Понятия не имею, - Ворон подвигал крыльями, словно пытался пожать плечами как человек.
– Но что есть, то есть.
Ворон пустился в подробный пересказ утренних событий, стараясь не упустить ни одной детали. Некоторые факты он изложил немного в другом свете, например позорную для колдуна смерть от арбалетного болта. Но в целом пересказал всё как было.
– Не знаю, о чём они болтали в карете, - добавил он под конец.
– Боялся подлететь слишком близко. Но скорей всего архимаг теперь заодно с Беатрисой.
– Архимаг... да, архимаг это проблема, - Бенедикт постучал по столу кончиком пера.
– Но и на него есть управа.
Несколько минут Бенедикт молчал, раздумывая над словами Ворона. Колдун в теле птицы терпеливо ждал.
– Сейчас вопрос в другом, - нарушил молчание маг.
– Чего хочешь ты, божья птаха? Ты же не просто так прилетел, чтобы сообщим мне благую весть о своём провале?
– Помоги мне!
– взмолился ворон, выплеснув в короткой фразе всю боль, всё отчаяние.
– Мне нужно новое тело! Желательно молодое и сильное. Не хочу быть птицей! Я знаю, что для тебя это не проблема! В благодарность я навеки стану твоим слугой, вся моя сила, вся магия и знания в твоём распоряжении!
Бенедикт побарабанил пальцами по столу.
– Зачем помогать неудачнику? Один раз ты меня подвёл. Откуда мне знать, что и в следующий раз не напортачишь? Или вовсе не вонзишь нож в спину?
– Я согласен заключить магический контракт, - предложил ворон, трясясь всем телом.
– Если нарушу - магия договора убьёт меня.
– Что ж, заманчивое предложение, - Бенедикт откинулся на спинке кресла и, задумчиво глядя на Ворона, сложил руки на груди.
– Сейчас у меня куда более важные заботы. Так что не могу ничего тебе обещать. Предлагаю вернуться к этому разговору чуть позже, когда глаз перестанут мозолить всякие архимаги. А пока что ты послужишь мне в качестве разведчика. В этой роли ты просто идеален. Ну кто заподозрит обычную помойную птаху?
– Я не помойная птаха, - буркнул ворон.
– Разумеется, - улыбнулся Бенедикт.
– Но архимаг-то этого не знает. Лети к таверне и докладывай обо всём, что увидишь. Завтра я явлюсь туда лично и подготовлю Парацельсу сюрприз. Проверим, так ли он Велик и Ужасен, как гласит молва.
Ворон неохотно кивнул. А что ему оставалось?
ГЛАВА 5
На счёт удобств Потап не соврал. В комнате, доставшейся Геренду, было тепло. Горшок под кроватью нашёлся. Вид из окна на Чертянск открывался превосходный. Превосходный для гостя, желающего всю ночь мучатся кошмарами. Ночной Чертянск - зрелище не для слабонервных.
Сама комната, как и все прочие в таверне, особыми изысками не отличается. Деревянный пол, стены и потолок. В углу кровать с соломенным матрацем и прикроватная тумба. Комнату освещает настенная лампа с камнем-огневиком.
Погасив огневик, Геренд рухнул на кровать и забылся мертвецким сном. Постельные клопы с радостью накинулись на свежую жертву, но кусались не так сильно, как обычно в подобных заведениях. Видимо, даже они прониклись словами Потапа о том, что работают (если к клопам это слово вообще применимо) в самом культурном заведении города.
Проснулся Геренд с первыми лучами солнца, пробившимися сквозь плотно закрытые ставни. Разлепив глаза, он обнаружил под носом огромного таракана. Тварь стояла на краю одеяла, смотрела на Геренда и шевелила усами.
Из-за стены доносится голос Парацельса. Архимаг что-то неразборчиво напевает. Видать, песня столетней свежести, времён молодости чародея. Помимо голоса Парацельса слышны звуки льющейся воды, словно волшебник наколдовал дождь в номере. Хотя почему словно? Архимагу и такая задача по плечу. Только для чего? Помыться решил?