– До чего мерзкая тварь, едрить её в кочерыжку!
– заметил Кочерыжка.
– Поджарьте её и дело с концом!

– Нет! Не убивайте её, мессир!
– приказала Беатриса, разглядывая зверокнигу через лупу.
– Она наверняка знает много интересного.

– Да я и не собираюсь, - сказал Парацельс, держа зверокнигу на вытянутых руках.
– Это ж не кошак какой уличный, я б ему сразу пинка. Это ценная литература, память наших предков! А я всегда относился к книгам с уважением.

– Фот и прояфи уфажение к памяти пфедкоф! И накорми её!
– лютовала зверокнига.
– Не зафудь соусом намазаться!

– Не уверен только, что "наследие предком" адекватно воспринимает ситуацию, - заметил Парацельс.
– За тысячу лет мозги у неё основательно подгнили.

Геренд мысленно согласился с Парацельсом. Чем старше магическая разумная книга, тем безумнее она становится. В родовом замке Геренда имелась своя магическая библиотека, в которой тоже обитало несколько разумных магических фолиантов. Они не пытались никого сожрать, но соображали очень туго. Добиться помощи от них было крайне трудно.

А этой макулатуре минимум несколько тысяч лет!

– У меня мофги подгнили?
– возмущённо пропищала зверокнига.
– Сам фурак! Старфёр!

– Какое милое существо, - улыбнулась Беатриса, продолжая изучать Зверокнигу через лупу.
– Её показатели стандартные для обычной зверокниги. Немного искорежено духовное тело, но, думаю, это в рамках допустимого - как-никак она несколько тысячелетий без присмотра просидела.

Интересно, подумал Геренд, а что если в библиотеке есть ещё подобные зверокниги? Бродят среди стеллажей тысячелетиями, ругаются на жизнью... а возможно уже спешат сюда, привлечённые воплями товарки?

Да нет, не может быть, успокоил себя Геренд. Он бы услышал их. Как бы мягко не передвигались твари на своих лапках, острый эльфийский слух им не обмануть.

Тем не менее, он озвучил свои мысли вслух.

– Моя "чуйка" тоже молчит, - сказал Кочерыжка.
– Но ты права, девчуля, в этой чёртовой библиотеке ни на секунду расслабляться нельзя.

Геренд поморщился - слово "девчуля" резануло словно ножом.

– Держитесь поближе к нам с леди, - сказал Парацельс.
– И бдите! Пока мы с этой людоедкой не закончим.

Архимаг убрал испачканные слюной руки с пасти зверокниги и теперь держал её одной рукой за лапки, собрав их в букет, словно цветы.

– Фу! К ноге! Плохая книга!
– строго сказал он.

– Знания требуют жертв! Кровавых!
– сказала зверокнига и улыбнулась во всю пасть.
– Основное блюдо на сегодня - архимаг в собственном соку! Для пикантности добавлено немного вредности и пафоса. Подаётся в сыром виде, съедается незамедлительно!

– Видала?
– архимаг с ехидным лицом показал ей фигу свободной рукой.
– Дуля в собственном соку! Для остроты добавлено унижение!

Беатриса закончила осмотр и убрала лупу в подсумку.

– Скажи ка мне, - обратилась леди к зверокниге.
– Здесь ещё есть кто-то кроме тебя?

– Ага!
– сказала Зверокнига.
– Старшая!

– Что за Старшая?
– нахмурилась леди.

– Старшая - это старшая, - зверокнига подёргала лапками, словно пыталась пожать отсутствующими плечами.
– Она как я. Только главная. И сильная. Очень-очень сильная. И страшная, очень страшная...

Рассказывая о Старшей, зверокнига перешла на шёпот. Из её голоса исчезло нахальство, сменившись откровенным страхом.

Очевидно, подумал Геренд, она до жути боится эту свою Старшую.

– Где сейчас находится Старшая?
– спросила леди.

– Здесь, в библиотеке, - ответила зверокнига, дрожа всем телом.
– Она всегда здесь была... с момента своего рождения.

Парацельс и Беатриса переглянулись.

– Ты можешь нас отвести к Старшей?
– спросил Парацельс.

– Зачем?
– искренне удивилась зверокнига.
– Она здесь с самого начала, когда вы только вошли в библиотеку. Она следит за нами, она слышит каждое наше слово!

Геренд огляделся по сторонам. Вокруг не было никого кроме них. Только живые книги на стеллажах шуршат обложками и что-то бормочут.

Судя по удивлённым лицам Парацельса, Беатрисы и Кочерыжки, они тоже не ощущали присутствия этой самой загадочной Старшей.

– Ну так пусть покажется, - сказал Парацельс.
– К ней гости, а она прячется.

– Будь по вашему, - обречённо произнесла книга. Её начала бить мелкая дрожь. Обложка пошла буграми, на ней начали вспучиваться пузыри, словно на поверхности кипящей воды. Лица присутствующих опалило волной жара.