Именно это мы и увидели в Бостоне: в самых ужасающих ситуациях зрители марафона спонтанно бросались на помощь жертвам этого страшного преступления. Если мы хорошенько оглядимся вокруг, то в любой ситуации найдем таких же людей. Они действительно помогают – и в большом, и в малом. Просто потому, что взаимопомощь является одним из тех дел, для которых люди, собственно говоря, и рождены.

Мой дядя Пенпа не был святым. Он родился человеком (как и все мы) с естественной способностью ощущать боль других людей и беспокоиться об их благополучии.

Может показаться, что такие необычайно сострадательные люди, как Мать Тереза и Далай-лама, принадлежат к другому биологическому виду, но и они – тоже люди. Способность к состраданию является врожденной, хотя она больше похожа на талант освоения иностранного языка, а не на такое врожденное качество, как цвет глаз или кожи. Не каждый достигает словесного мастерства Шекспира, но все мы по-своему овладеваем своим языком – благодаря его изучению и постоянной практике. Мать Тереза и Далай-лама так сильны в сострадании просто потому, что они над этим много работали. А само семя этого качества души присутствует в каждом из нас. И еще – в дальнейшем мы увидим, что даже небольшое сострадательное действо может оказать намного большее влияние, чем можно было ожидать.

В западных странах исторически сложилось (по крайней мере – с эпохи Просвещения и уж точно после появления теории эволюции Чарльза Дарвина) господствующее представление, что сама природа человека эгоистична, а соперничество между людьми – это основа их взаимоотношений.

За упорство в распространении идей этого английского ученого Томаса Хаксли даже называли бульдогом Дарвина. Так вот, он использовал для описания человеческой природы известную строку из Теннисона: природа с кровью на зубах и на когтях. Хаксли видел человеческую жизнь как бой гладиаторов, в котором самые сильные, быстрые и самые смелые выживают только для того, чтобы сражаться в завтрашней битве. Исходя из гипотезы о нашей эгоистичной природе, ученые и философы пошли на многое, чтобы свести мотив любого поступка человека к его личному и эгоистичному интересу. А если такой интерес еще не выявлен как основа конкретного поступка, то объяснение его мотивов считается неполным – особенно в научном смысле. Причем предположение, что человек способен на самоотверженное поведение, отвергается как наивное. В лучшем случае, такие поступки понимаются как иррациональные и потенциально вредные для самого человека, а в худшем – альтруисты считаются лицемерами или жертвами самообмана.

Я всегда считал такую точку зрения, мягко говоря, немилосердной по отношению к нам самим. В молодости я был монахом и изучал классическую буддийскую философию, которая трактует сострадание (и другие положительные качества) как врожденные человеческие свойства, а его проявление через доброту – как нечто совершенно естественное. Это просто вопрос развития лучшего в нас самих и сдерживания заключенных в нас разрушительных тенденций – таких как гнев, агрессия, ревность и жадность.

Когда я был мальчиком и видел в новостях разные ужасы, моя мать говорила мне: ищи близких, ты всегда найдешь людей, которые придут тебе на выручку.

Какие только аргументы я не приводил своим сокурсникам по Кембриджу в наших дискуссиях об альтруизме! Я говорил о работе Матери Терезы на благо обездоленных в калькуттских трущобах, но мне часто отвечали: «Наверняка она что-то имела и для себя, иначе ничего бы не делала».

В течение всей своей академической карьеры я всё время искал несогласных с идеей человеческого эгоизма, и в этой книге мне будет приятно познакомить вас с такими людьми – их ряды на Западе растут. Например, американский философ Томас Найджел доказал, что концепция альтруизма не является ни бессмысленной, ни непоследовательной, а психолог Дэниель Бэтсон посвятил большую часть своих исследований доказательству, что подлинное самоотверженное поведение реально существует. Мне кажется, что люди просто еще не проявили достаточного доверия к самим себе и страдают от исполнения эгоистических пророчеств.

Сегодня (даже в научном сообществе) растет признание, что эгоистичная концепция человеческой природы – это не более чем упрощение. В дополнение к личным и эгоистическим интересам наши научные представления должны включать понимание той фундаментальной роли, которую в качестве мотивов человеческого поведения играют инстинкты заботы и воспитания. Мы непременно признаем, что сотрудничество имеет в эволюции человека такое же значение, как и конкуренция.

Важной целью современных исследований является изучение эмпатии. В самых разных научных дисциплинах, начиная от изучения приматов и психологии развития детей и вплоть до нейробиологии и нейроэкономики (подраздел экономики, занимающийся нейрофизиологическими методами изучения экономического поведения), новейшие исследования показывают, что мы мотивированы эмпатией.

Что такое эмпатия? Это наша естественная способность понимать чувства других людей и разделять их жизненный опыт. Таким образом, она состоит из двух ключевых компонентов: эмоционального ответа на чьи-то ощущения и когнитивного (умственного) понимания его ситуации. Наш эмоциональный отклик может проявляться в форме резонанса, когда мы испытываем эмоции, похожие на чувства другого человека. А может быть, и наше собственное чувство по отношению к другому человеку, например огорчение по поводу неудачи или произошедшего с ним несчастья, хотя его чувств по этому поводу мы можем и не испытывать.

Английское слово «эмпатия» было придумано психологом Эдвардом Б. Титченером в 1909 году для того, чтобы перевести труднопроизносимое немецкое слово Einfuhlungsvermogen, которое появилось где-то в XIX веке. Этот немецкий термин, буквально переводимый как обладание способностью сочувствовать, означает чувствительность к эмоциям другого человека. Несмотря на недавнюю родословную этого термина, люди давно признали само обозначаемое им явление. Идея сопереживания заключена в золотом правиле – делать другим лишь то, что хотел бы, чтобы они сделали тебе. Этот принцип лежит в основе этических учений всех основных духовных традиций. Его связь с эмпатией предельно понятна из формулировки в буддийских источниках: возьмите за образец самого себя и не наносите вреда другим.