— Садись за стол, девочка.

— А?..

— Я приглашу Фердинанда после ужина. А попрошу взамен лишь одного… — Он замолк, и лишь когда котенок прикусила губу, небрежно произнес: — Позволь подарить тебе парфюм, моя милая. Мне не нравится, что ты пахнешь подругами Дика.

И что ты на это ответишь, мой гордый репортер? Лоренцо смотрел, как Регина медленно отрезает от стейка кусок, как медленно макает его в соус и так же медленно отправляет в рот. Тянет время. Придумывает причину, чтобы отказать.

— И, конечно, я возьму с тебя слово, что ты будешь им пользоваться.

Взгляд затравленный, негодующий, злой. Но по мере того, как до нее доходит, что других условий не будет, злость сменяется удивлением, а негодование — недоверием.

— И это все?

— За каждую услугу я буду просить тебя принять от меня подарок. Разве я много прошу?

— Нет, — выдавила девушка через силу. — Это действительно немного. Если только ты не решишь подарить мне дом в центре города.

Лоренцо тихонько рассмеялся. Зачем же дарить дом, когда в его апартаментах вполне хватит места для двоих?

— Выпей вина.

— Я не пью спиртного.

— Один глоток. Это вино моей родины.

— Мне неинтересно, где ты родился и вырос!

— Вот как? А что же ты будешь спрашивать у меня завтра, во время нашего интервью?

Покраснела и замолчала. Сама понимает, что сказала глупость. А вино все же отпила, хотя скривилась так, будто яд попробовал. Легкая горечь солнечных долин. Далекая, почти забытая родина. Врунишка ты, милая, это вино не может не нравиться.

— Как тебя обратили? — очень тихо, с напускным равнодушием.

— Моя возлюбленная добровольно приняла дар вампира и убила меня, когда я отказался последовать за ней в вечную жизнь. Я убил ее через пятьдесят лет после этого. Так и не смог простить. Нет, не моего убийства, а того, что она сделала это по приказу и в угоду мастеру, который ее создал; мастеру, к которому она ушла от меня. Он был и моим мастером. Его я тоже убил.

— Ясно.

«А вот это вряд ли. Для того, чтобы понять, нужно любить, а ты никогда не любила, котенок».

— Как мясо?

— Обворожительно.

А это искренне и с радостью, что можно сменить тему. Лоренцо мог бы кормить ее каждый день самыми изысканными и экзотическими ужинами, водить в самые дорогие элитные рестораны, но… Джин это не нужно.

Пришел Мэтью, встал у двери, и котенок вздохнула с облегчением.

— Мэт, ты голоден? — спросил Лоренцо.

— Нет, мастер. Благодарю.

— Тогда попроси Фердинанда подняться сюда. Скажи, что я буду ему обязан за небольшой разговор.

— Мастер! — со стоном в голосе вскричал волк. — Я едва отделался от него пять минут назад! Девица, которую он сейчас отыгрывает, втемяшила в свою бестолковую голову, что хочет переспать с оборотнем! С вожаком.

— Что здесь такого? — приподнял брови Лоренцо, искоса наблюдая за Джин. — Многие мечтают переспать с оборотнем, и раньше ты с радостью соглашался на такие эксперименты.

— Но она хочет, чтобы я был в боевой трансформации!

— И что тебя смущает? — Лоренцо едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Его Джин перестала жевать и, открыв рот, слушала их разговор. Такая смешная.

— Я ее сожру. — Мэтью хлопнул дверью.

— Лоренцо…

Голос прозвучал как-то неуверенно.

— Джин, если тебе трудно называть меня по имени, можешь обращаться ко мне «мастер».

— Нет, не в этом дело. Фердинанд, он что, сумасшедший?

— Он гений. Но в нем живет такое количество личностей, что я сбился со счета, и мне кажется, что они преумножаются. — Лоренцо поставил локти на стол и опустил подбородок на сцепленные в замок пальцы. — Сегодня это Флорентина. Безобидная, но весьма рисковая дама. Спать с оборотнем в боевой трансформации… я бы не рискнул.

— А если одна из его личностей — убийца?

— То остальным об этом неизвестно, — мило улыбнулся Лоренцо. — Ты зеваешь. Может быть, перенесем разговор с Фердинандом на другой день?

Джин энергично замотала головой.

— Нет, я справлюсь.

— Если заснешь посреди интервью…

— Не засну!

— Если заснешь, я с удовольствием отнесу тебя в спальню.

— Я поеду ночевать к Дику!

— Ты никуда не поедешь, иначе завтра грохнешься в обморок. Загнать себя до нервного срыва проще простого, но я не позволю тебе так издеваться над телом. Ты мне нужна здоровой и в своем уме.

— Интересно, кто меня довел до такого состояния?

А на злость сил уже нет, только горечь и обида.