Компьютер заверил меня, что крошечного количества, которое я погружу в систему фильтрации воздуха, достаточно, чтобы добиться этого, но в то же время компьютеру триста (с хвостиком) лет. Он может ошибаться. Этот корабль может быть более самонадеянным, чем я полагаю.

Миллион вещей может пойти не так и случиться, что угодно. Я могу лишь скрестить пальцы.

Я заменяю крышку фильтра и принюхиваюсь к воздуху. Я не чувствую никаких запахов. Воздух на вкус не кажется странным. Я понятия не имею, идет ли все как нужно или нет, и яд просачивается в воздух моей маленькой камеры или по всему кораблю.

Я сворачиваюсь у стены и жду.

***

Через несколько часов я уже на грани помешательства от беспокойства. Нет никаких кардинальных изменений в воздухе, о которых я могу судить, и все, что у меня осталось в запасе, — это маленькая компьютерная деталь, которую я должна каким-то образом подключить к тому компьютеру, что на триста лет моложе.

Это самый тупой план из всех планов на свете.

Отчаяние уже начинает полностью сокрушать меня. Я закрываю на это глаза, поскольку никакого «плана C» нет. Этот план сработает. Должен сработать.

У меня перед глазами проносится мысленный образ упавшего тела Аехако, и я сжимаю кулаки, будучи переполненной решимости не плакать. Он не умер. Не он.

Я бы почувствовала, если б он умер, разве нет? Однако мы не соединены кхаем. Мы с ним связаны лишь единением сердец, умов и собственного выбора. У нас с ним нет той более глубокой связи. И никогда не будет, потому что мое тело…

Кто-то возится с замком на двери.

Я резко вскакиваю на ноги, и мои одеревеневшие мышцы от этого начинают ныть. Мое тело мгновенно приходит в состояние боевой готовности, а сердце в груди начинает бешено колотиться. Они все-таки решили принять мое предложение? Разбитый корабль за нашу свободу?

Но опять же, что в силах помешать им забрать и тот корабль, и нас? Или, забрав корабль, на другой день после этого вернуться обратно и заманить нас в ловушку? Если они рабовладельцы, не похоже, что они были бы, по крайней мере, добропорядочными людьми. Им нельзя доверять.

Дверь открывается, и внутрь входит охранник.

Нет, он заходит пошатываясь. Он спотыкается, но ему удается удержаться, и он поднимает оружие.

— Иди сюда, — говорит он. Его слова звучат невнятно.

Мои ладони взлетают к моим губам.

О, Боже!

Это сработало. Он заболел. У меня из-за моего кхай к этой болезни иммунитет, но она воздействует на охранника. Быть может, она поразит их всех.

Цветок надежды, как солнечные лучи, расцветает в моей груди.

Я встаю на ноги. Он снова, спотыкаясь, подается вперед, и я стрелой мчусь ему за спину. Нетвердо стоя на ногах, он поворачивается, и я лягаю его ногой по колену сзади. Охранник падает на живот, а оружие с грохотом ударяется об пол. Я хватаю его и перебегаю на другую сторону моей камеры. Здесь есть местечко, как и на моей лазерной пушке, куда надо класть руку, и я прицеливаюсь на своего врага и стреляю, прежде чем успеваю задуматься на этот счет.

Оружие выстреливает, прозвучав, как гром среди ясного неба, и выбрасывая вспышку молнии словно жидкий огонь. Выстрел прорезает, как масло, голову охранника, и тот стремительно падает на пол, мертвый.

У меня перехватывает горло и раздуваются ноздри, когда острая вонь обугленной плоти насыщает комнату. Я сделала это. Я убила его. Мне даже не жаль. Этим монстрам наплевать, умру я или буду жить, поэтому я не намерена тратить ни минуты на сожаления.

Сжимая оружие, я переступаю через тело и направляюсь к двери. Она снова закрыта, и никакие шлепки моей ладонью по панели не открывают ее. Дерьмо. Этого я не учла в своем плане.

Я поворачиваюсь и оглядываюсь на погибшего охранника. Его рука раскинута в сторону, грубой ладонью вниз. О, Господи. Тяжело сглотнув, я блокирую пушку у себя под мышкой, прицеливаюсь и снова стреляю.

Отстреленная ладонь пролетает через всю камеру.

Тьфу.

Тяжело сглотнув, я направляюсь, чтобы подобрать ее, а потом аккуратно прикладываю ее к панели. Мгновение спустя дверь открывается, и я выхожу в коридор.

Я на один шаг ближе к свободе. «У тебя все получится, Кайра, — уверяю я себя. — Просто отыщи капитанский мостик, найди место, где можно удаленно соединить между собой оба компьютера, и будешь в шоколаде».

На одной стороне этого узкого коридора две двери, и одна дверь в самом конце. Я понятия не имею, куда направляюсь, и это означает, что я проверяю все двери. Я очень тихо подхожу к первой из них, прикладываю ладонь мертвого парня к панели и поднимаю свое оружие, приготовившись стрелять, как только дверь откроется.

Это — небольшое помещение, похожее на кладовую. Да, кто бы сомневался.

Вздохнув чуть полегче, я поднимаю свой пропуск в виде ладони и перехожу к следующей двери. Эта дверь ведет в грузовой отсек, который заставляет меня содрогнуться от дурных воспоминаний. Он слишком сильно напоминает о моем пребывании здесь в первый раз.