Убивать их было легко, несмотря на то, что многим удавалось прокусить шкуру. Не знаю, сколько я боролась, скольких убила. Предсмертный скулеж резал по ушам, лишал слуха на пару секунд, и этого хватало, чтобы ко мне подкрадывались и снова нападали все новые и новые смертники. Упоение боем оказалось приятным, оно походило на танец. Стоило только забыть о том, что я человек, выпустить на волю звериную сущность моего тела, как схватка перестала пугать. Хотя сам бой и не вызывал во мне страха, боялась я только, что не помогу Милиссе. Если вампир и заслуживал смерти, потому что был таким же охотником, как эти волки -он тоже убивал людей, то рыжая маленькая девочка не заслуживала смерти в таком месте и в столь юном возрасте от клыков этих тварей. Да, она была оборотнем, пусть и необычным, но я не видела в этом ничего страшного. Я просто не могла представить, как эта худенькая лиса может нанести кому-то серьезную рану. Она стала для меня сказкой. Так почему бы за это не подраться?

Меня не удивляло то, что я почти не чувствовала боли. Шерсть на моем теле была достаточно жесткая и густая, мышцы тоже внушали уважение, добраться сквозь все это к органам, обеспечить достаточное кровотечение было крайне сложно. И потом, в редкие секунды передышки я чувствовала, как стремительно затягиваются наносимые раны. Не знаю почему, но регенерация у меня явно выше, чем у моих противников. Еще я чувствовала какое-то упоительное наслаждение от этой ночи. Это странное чувство можно было бы сравнить с легким опьянением, только если от алкоголя ты становишься расслаблен и медлителен, то тут был обратный эффект. Мне казалось, что двигаться я стала куда быстрее. Я откуда-то знала и то, что никого нельзя подпускать к лапам. Стоит волкам повалить меня, и бой будет окончен. Где-то на задворках сознания все время стоял образ того, как хищники на Земле валят буйвола или оленя - подбивают ему задние ноги, а потом просто вцепляются в горло и ждут, когда жертва перестанет дергаться. Я не подпускала волков и к собственному брюху, но это уже скорее из-за мышечной памяти тела. Прошлая хозяйка этой шкурки всегда в боях против нескольких противников прикрывала именно брюхо - знала, что любая рана, нанесенная туда - практически стопроцентная смерть.

Меня валили на камни, а я отпихивалась лапами. Мне пытались порвать горло, а я выворачивала шею под немыслимым углом и отшвыривала противника в сторону. Все бы ничего, но достаточно быстро, несмотря на азарт и огонь, несмотря на удовольствие от боя, я начала понимать, что усталость берет свое. Я устаю, а их слишком много, чтобы иметь хоть малейший шанс на успех. Возможно, мне удастся забрать с собой много противников, но они все равно возьмут верх. Через несколько минут боя замкнутое пространство стало играть против меня. Я слишком часто наступала на тела волков, слишком часто стала напарываться на стены и завалы из некогда каменной кладки.

Наконец, в тот момент, когда я вгрызалась в горло очередному неудачнику, на меня налетел особенно крупный волк, он мне запомнился не только из-за того, что был крупнее собратьев, но и из-за почти белой шкуры. Он сначала ударил меня в бок. Удар пришелся на еще свежую рану. Я сразу попыталась зарычать от боли. Горло скрутило. На миг я растерялась. Моим противникам только это и нужно было. На меня в прыжке бросились сразу двое волков, в то время как белый попытался ухватиться за горло. Я успела отвернуть морду и клыки впились мне в левое ухо. Двое других уже во всю вгрызались в бок. Боковым зрением рассмотрела еще трех, которые подбирались сзади с желанием ухватить за лапы и окончательно повалить.

Ну, вот, кажется, и все... Сейчас меня просто разорвут. Разум как-то легко принял эту идею. Немного удивляло то, что я практически не чувствовала боли. Мне почему-то казалось, что боль от зубов должна быть куда сильнее. Еще было обидно, что я так и не встретилась с местной богиней Смерти, хоть Аурэлия мне это обещала - интуиция подсказывала, что эта должна была быть важная встреча. Было грустно, что я не прожила долго в этом мире. И особенно тоскливо становилось при мысли о Милиссе и этом чертовом вампире. Я не знала, не понимала, почему так к ним привязалась. Да и не особо хотела копаться в дебрях собственной души, но мне было их жаль, несмотря на то, что я ничего не знала о них, а они ничего не знали обо мне.

Чьи-то клыки впились в заднюю лапу, и я рухнула. Волки вокруг меня рычали. Я увидела белого волка, который на секунду разжал захват, поняв наконец, что так и не достал до моего горла, а все это время трепал мою шерсть. Я понимала, что сейчас будет, но не смогла отказать себе в маленькой радости. Его окровавленная морда оскалилась, и в тот самый момент, когда он открыл пасть, чтобы снова ухватить меня, я дернула головой. Услышала, как громко клацнули зубы зверя. Развернула свою морду и движением акулы из одного известного фильма, двигая челюстью параллельно земле, ухватила его прямо за череп. Не просто за морду, а именно за голову. И, сомкнув челюсти со всей силы, зашвырнула волка к стене. Как у меня это вышло из лежачего положения - без понятия, но туша уже мертвого животного проломила собой старую глиняную стену.

Тонкое звериное обоняние буквально забили ароматы моей и их крови. Волков вокруг мертвых и еще живых было так много, что я уже перестала что либо понимать. Внезапно сквозь всю эту вонь пробились два аромата. Один - знакомый, неясный, звериный, с примесью сена. Нечто подобное можно ощутить в поле после дождя, только прибавьте к этому пару ноток животной шерсти. Понимаю, что это весьма туманное описание, но по- другому описать его просто не смогу. Второй - запах воска. Вампир!

В мозгу что-то щелкнуло. Словно невидимая рука опустила рубильник, и по телу прошелся разряд тока. Мышцы содрогнулись сами собой, а сознание заволокло такой яростью, какая еще никогда не посещала меня в прошлой жизни. Нет, я и сейчас дралась вместе со своей звериной сущностью. Чувствовала неестественный гнев и охотничий расчет хищника, который ко мне не имел никакого отношения, а был частью моего тела. Но то, что накрыло меня, было куда сильнее обычного гнева раненного животного. Убью! Разорву!

Я вылетела из дома вместе с шавками на своей спине, но это меня не слишком волновало. Нить запаха тянула меня к источнику, и ничего, кроме всё разгорающейся ярости я не испытывала. На бегу сбросила с себя волков. Задняя прокушенная лапа подгибалась, не хотела удерживать вес тела на себе. Но меня это не особо беспокоило. Каждая секунда, нет, даже доля секунды казалась мне огромным промежутком времени.

Вылетев из-за поворота, у которого я убила первого волка, увидела, как один из волков впивается в плечо вампира. Тот хватает нападавшего за загривок и легко, как котенка отшвыривает в шестерку волков, которые взяли вампира в полукруг. За спиной вампира сгорбилась маленькая женская фигурка. Рыжие волосы Милиссы были хорошо видны в ярком свете луны. Вампир защищал девушку. Оказавшись всего в пятидесяти шагах от них, я отчетливо разобрала - оба сильно ранены. Запах крови Лиссы и вампира буквально пропитал воздух.