Домострой – «домашний устав» – написан был во времена Ивана Грозного. Автором его считается поп Сильвестр, входивший в ближайшее окружение царя. Некоторые исследователи называют Домострой компиляцией из Эразма Роттердамского. Но западного духа там нет и в помине. И написан он в чисто русском стиле наставлений отца сыну.

О чем наставления? «Имей, чада, истинную правду и любовь нелицемерную ко всем». «Не осуждай никого ни в чем. Чего сам не любишь, того и другу (то есть другому человеку) не твори». На века написано!

Домострой – это устав домашней жизни, расписывающий по пунктам ее строй. Но это и проповедь едва ли не в каждом его пункте. И прежде всего проповедь главной добродетели – физического и нравственного труда. Честное несение государевой службы, забота жены о доме, воспитание детей и т. д. – это все «труды праведные», участником и руководителем которых является глава дома, называемый «государем». Даже Иван Грозный не был против, чтобы в каждом доме его царства был свой «государь».

Какая власть была у самодержца, такова и у главы дома. Неограниченная. А стало быть, конечно, развращающая. Но злоупотребления были вовсе не потому, что разрешались Домостроем. Напротив, устав рекомендовал «ни за какую вину ни по уху, ни по лицу не бить, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колоть, ничем железным и деревянным не бить, а кто в сердцах так бьет или с кручины, многие беды от того случаются».

Безусловно, есть в Домострое то, что сегодня выглядит мракобесием. Сам патриарх наложил строжайший запрет на музыкальные инструменты. Запрещалась даже игра в шахматы, хотя ее любил сам Иван Грозный. И достоинство женщины, конечно, принижалось. Но так было не только в России. На Западе женщина в Средневековье вообще считалась потенциальным пособником дьявола. И наказания там тоже были только телесные. В Англии казнили за 900 (девятьсот!) видов преступлений. Даже за кражу буханки хлеба. Считалось, что нравственность надежнее держать на страхе. И на Руси был такой термин – страхом спасать от греха.

Домострой не учил людей жестокости, но от жестокости предостерегал, апеллируя не к жалости, а к хозяйственному расчету. Мол, какой прок от покалеченной смертным боем жены? Так было доходчивей. Кто хочет быть свирепым себе же в убыток?

Что же касается обязанности детей любить и почитать родителей до самой смерти, что отца нужно любить и почитать больше матери – нигде не говорилось.

А вот отношение к женщине по поговорке «курица не птица, баба – не человек» в народе укоренилось, бессмысленно это отрицать. Но это отношение навязывал народу вовсе не Домострой. Просто таковы были нравы и обычаи того времени, такой был строй домашней жизни.

Первыми официальными воспитателями детей дворянского сословия были епископ Рязанский и Муромский Гавриил и сподвижник Петра I Яков Брюс. Это они написали «Юности честное зерцало» – правила поведения для «младых отроков» – простым доходчивым языком, местами даже очень простым. Наберитесь терпения, прочтите внимательно – так говорили, так мыслили наши предки.

«Отрок должен быть весьма учтив и вежлив как в словах, так и в делах: на руку не дерзок и не драчлив, также имеет оной встретившего на три шага не дошед и шляпу приятным образом сняв, а не мимо прошедши, назад оглядываясь, поздравлять. Ибо вежливу быть на словах, а шляпу держать в руках неубыточно, а похвалы достойно и лучше, когда про кого говорят: он есть вежлив, смиренный кавалер и молодец, нежели когда скажут про которого, он есть спесивый болван…

Младые отроки должны всегда между собою говорить иностранными языки, дабы тем навыкнуть могли: а особливо когда им что тайное говорить случится, чтоб слуги и служанки дознаться не могли, и чтоб можно их от других незнающих болванов распознать: ибо каждый купец, товар свой похваляя, продает как может…

Также когда в беседе или в компании случится в кругу стоять: или сидя при столе, или между собою разговаривая, или с кем танцуя, не надлежит никому неприличным образом в кругу плевать, но на сторону. А ежели в каморе, где много людей, то прийми харкотины в платок, а так не вежливым образом в каморе или в церкви не мечи (бросай) на пол, чтоб другим от того не згадить, или отъиди для того к стороне, дабы никто не видал, и подотри ногами так чисто, как можно…

Еще же зело не пристойно, когда кто платком или перстом в носу чистит, яко бы мазь какую мазал, а особливо при других честных людях.

Когда прилучится тебе с другими за столом сидеть, то содержи себя в порядке по сему правилу:

В первых, обрежь свои ногти… Умой руки и сиди благочинно, сиди прямо, и не хватай первый блюдо, не жри как свиния и не дуй в ушное (варево, уха), чтоб везде брызгало, не сопи. Первой не пии, будь воздержен, и бегай пиянства, пии и яждь сколько тебе потребно, в блюде будь последний. Когда что тебе предложат, то возьми часть из того, прочее отдай другому и возблагодари ему. Руки твои да не лежат долго на тарелке, ногами везде не мотай, когда тебе пить, не утирай губ рукою, но полотенцем, и не пии пока еще пищи не проглотил. Не облизывай перстов и не грызи костей, но обрежь ножом. Зубы ножом не чисти, но зубочисткою, и одною рукою прикрой рот, когда зубы чистишь, хлеба приложа к грудям не режь, ешь что пред тобою лежит, а не хватай. Ежели пред кого положить хощешь, не примай перстами, как некоторые народы ныне обыкли. Над едою не чавкай, как свиния, и головы не чеши, не проглотя куска не говори, ибо так делают крестьяне. Часто чихать, сморкать и кашлять непригоже. Когда яси (ешь) яйцо, отрежь на предь хлеба и смотри чтоб притом не вытекло, яждь скоро, яишной скорлупы не разбивай, и пока яси яйцо, не пии между тем, не замарай скатерти и не облизывай перстов. У своей тарелки не делай забора из костей корок, хлеба и прочего. Когда перестанешь ясти, возблагодари Бога, умой руки и лицо, и выполощи рот…»

Очень долгое время поведение дворянских детей мало чем отличалось от поведения детей простого народа. Об этом говорят и советы «Зерцала», и образ Митрофанушки из «Недоросля». «В быте мелкого и среднего дворянства встречались все степени перехода от исключительного господства понятий и нравов Домостроя до бессмысленного соединения тех же понятий с примесью подражания французским и немецким приемам и модам, – писал историк Степан Ещевский.

Вспомним, кто воспитывал юного дворянина Евгения Онегина – «француз убогой». Учил его всему шутя и не докучал моралью строгой. Ну а кто не знает наизусть другие пушкинские строки: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь»? Школ в ту пору не было, маленьких дворян учили дома, и учили плохо, поверхностно. И хорошо если семья жила в городе. А ведь основная масса помещиков сидела в деревнях. Какого толкового гувернера можно было туда заманить? Известен случай, когда ловкий чухонец учил детишек финскому, а выдавал свой язык за французский.