– Дарья, тут к тебе!
– аккуратно постучал он в дверь.

Та поддалась - не закрыто, но он остался стоять на крыльце, засунув руки в карманы форменных брюк и наклонив голову, будто вслушиваясь во что-то.

– Кто там?
– прозвучало из темного дверного проема.

– А то не видно, что ли? Комиссия к тебе, Дарья. Вот, из горкома и исполкома, значит...

– Чего это - комиссия? Никак, насчет газа?

Газ деревне обещан был еще в прошлой пятилетке, но руки у газовиков не дошли буквально самую малость, хотя трасса магистральная прошла совсем неподалеку, прямо возле шоссейки, то есть метрах в двадцати от крайних домов села.

– Нет, Дарья Антоновна, мы к вам по письму, - шагнул вперед молодой худой и высокий инструктор горкома.

– Какому письму? Я же ничего не писала!

– Люди пишут, Дарья..., - прогудел участковый.
– Люди пишут. А мы, следовательно, комиссия. Поняла?

– Лю-у-уди? Да, что они могут написать-то?

– Вы позволите нам войти?
– опять вмешался инструктор, отодвинув в сторону замершего на крыльце участкового.

– А чего же... Проходьте. Только у меня тут беспорядок, не убиралась я, комиссию не ждала...

Все четверо, еще потоптавшись и потопав каблуками на крыльце, протиснулись в дом. Тут и правда никакого порядка не было. Темный зал без окон, заменяющий прихожую, какой-то мусор и пыль на полу, а у стены стоял большой алюминиевый молочный бидон, на который тут же уставились пришедшие. И запах...

– Фу-у-у... Чем это у тебя тут, Дарья... Фу-у-у...

Женщины только судорожно сглатывали и все косили глазом на инструктора горкома: долго он еще тут будет думать? Все же и так ясно!

– Да, чем-чем... Вон, Шарик мой сдох на днях. Никто вас у калитки потому и не встретил, - пригорюнилась хозяйка, в темноте встречающая гостей.

– Шарик, говоришь...

– Дарья Антоновна, - снова вмешался инструктор.
– Я должен разобраться с письмом.

– А кто пишет-то? Поглядеть можно?

– Не шуткуй, Дарья. Лучше сразу скажи: самогоновку гонишь?
– участковый вертел в руках фуражку, как бы не зная, куда ее деть.

– Издеваетесь, да? Смеетесь над одинокой женщиной? Какая самогонка, когда у нас в сельсовете "зона трезвости"?

– То есть, ты вот при комиссии честно и прямо заявляешь, что самогоновку не гонишь? Так я понял?

– Да!

– А бидон вот этот самый...

– А бидон я купила в совхозе. Все официально, через кассу. У меня и накладная есть!

– Ну, тогда извини, Дарья Антоновна, что помешали тебе, побеспокоили, - и участковый, чуть подвинув в сторону инструктора горкома, шагнул на улицу.

Следом выскочили обе женщины.

Инструктор, постояв в недоумении, кивнул на прощание хозяйке и тоже вышел:

– Вы куда?
– бросил он в спину спускающемуся по ступенькам участковому.

– Назад, куда же. Вишь, сама говорит, что не гонит самогоновку. Так и ответим в акте. Так, дамочки?

– Ну..., - замялись в неуверенности "дамочки".

– Не понял. Вот же брага поставлена - видели?

– Бидон видел. Брагу не видел. И вы, между прочим, брагу тоже не видели.

– Так, посмотреть же можно. Вон бидон-то, на самом виду, считай!

– А вот ордера на обыск нет у меня. Может, у вас такое право есть - по домам шариться?

– Но я думал, что вы...

– А вы не думайте, здоровее будете. Мы по письму пришли. Мы с хозяйкой говорили. Она нам ответила. Что вам еще надо?

– Ну, в принципе-то...

– Не в принципе, а в натуре. Нет самогоновки. Так Дарья сама сказала. Так и пишите. А шариться по домам - это не ко мне. Это ордер надо.

И он размашисто зашагал к калитке. А выйдя из нее, оглянулся вокруг и вдруг повернул налево.

– Так куда же вы?

– Мне еще тут надо посетить кое-кого. Это же мой участок. А вы той же дорогой, по краешку, по краешку - до дому. Акт я в сельсовете потом подпишу, как зайду.

Руку к козырьку, кивок женщинам, и участковый удалился, больше не оглядываясь.

– Нет, а, правда... Мы же права такого не имеем, - вступилась за него библиотекарша.
– Ну, пришли вот. Спросили...

– Что, и запаха не слышали?

– Так ведь, Шарик...

– Эх, - обреченно махнул рукой инструктор.
– Ну, пошли тогда в сельсовет. Будем писать ответ на письмо.

...

Дарья вышла на крыльцо. Даже помахала на прощание оглянувшемуся от забора инструктору. А что? Парень молодой, видный, при должности. Чего бы и не помахать такому? И она, кстати, совсем не старая еще. И даже более того.