– Тока тронь меня!
– Завопила Лэй.
– И я прибью тебя без суда и следствия!

– Не смей в меня целиться этой вазой!
– голос лорда дрожал - Знаешь, сколько она стоит?

– Ничего!
– зарычала Лэй. И снова грохот от битья посуды, топот ног и сбитое дыхание.
– Не смей мне угрожать! Думаешь, я боюся твоего ремня? Да стоит мне только захотеть...

– Чем больше нахожусь здесь, тем больше убеждаюсь, как мне повезло с дочерью...
– Джонни, стоявший у входа в шатер, не услышал, как к нему приблизился израненный Роман, - Это не девочка, а сущее проклятье.
– Джованни хищно улыбнулся ему:

– Давно слушаешь?
– ди Борха расслабил кулаки, когда Михеев утвердительно кивнул:

– Достаточно, чтобы узнать, что моя детка цела, а ведьма получила по заслугам.

– Рад, что ты стал думать о дочери лучше.
– Джованни выдохнул и вошел в шатер.

***

– Мы ведь не отпустим маму, да?
– едва сдерживая слезы, Селена горестно вздыхала, пряча мордашку на груди Рокко.
– Она не может уихать от нас и бросить МЕНЯ! Я была хорошим Марселем, хорошей Селеной, и самой лучшей дочей на свете. Лэйка сама признавалася мне. Всегда делилась вкусняшками и смеялась над её несмешнючими шутками, поди... поди... помогала ей пошутить над вами, - горькие вздохи чередовались и громким иканьем, поначалу это раздражало Рокко, как и сам бубнеж "абезянки", но спустя двадцать минут блужданий, он внезапно понял, что она успокоила его и уняла тревогу.
– Я атпускала её ночью в ваш шатер к папе Кеше и никаму-никаму об этом не рассказивала!
– Рокко посмотрел в светящиеся умом, добротой и терпением глаза Сели и неожиданно улыбнулся ей. Детка улыбнулась в ответ.
– А ищё я говорила ей, что нада останавливаться, что будет бобо, а она миня никада не слушала...

– Ты у нас умница, - его губы прижались к её носику, заставляя Селену заткнуться. Сжавшись от непонятного ощущения в желудке, она изумленно таращилась на место поцелуя.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем, что заставит маму остаться.

– Обещаишь?
– низкий писклявый голосок был не свойственен Селене.

– Да, милое дитя, обещаю.
– Он хитро-хитро посмотрел на неё, - Но тебе придется мне подыграть. Ты сможешь повторить то, как умело притворилась умирающей?

– Не дышать? Глаза не открывать? На щикотку не дергаться и не смияться?
– Эта детка все схватывает на лету) Глаза Селены зажглись надеждой.
– Да это легкотня...
– Они оба замолчали, заметив идущего к ним прихрамывающего Кэша.
– Папа Кеша...

Рука Рокко легла Селе на губы (молчать!), когда он заметил, что отец не в настроении (блИАть, очень мягко выражаясь), немного покоцан (это его маман так?), кровь на рубашке, на шее, в глазах ярость и стремление кого-нибудь прибить.

– Где Лэй?
– сипло прошептал он, останавливаясь в трех метрах от них. Селя показала указательным пальцем направление, куда ему следует идти (черт, прямо на лагерь!).
– Хорошо. Чего тут забыли?
– Рокко молчал, Селя показала пальцем на Кэша и нарисовала в воздухе, какой извилистый путь они проделали, чтоб найти его.
– Ясно. Разворот и шагом марш обратно в лагерь.
– Рокко моргнул. Это что? Батя перегрелся на солнышке? Почему он так странно себя ведет? Обогнув их, Кэш молча последовал к лагерю. Селя и Рокко многозначительно переглянулись:

– Скоро попу Лэй ждет встреча с ремнем?
– еле слышно пробормотала она.

– На отца посмотреть, чья-то попа уже с ним встретилась. Пошли. Поможем ма, если что...

***

– Усё равно уеду! С тобою или без тебя!
– визжала Лэй, туго завернутая в плотное одеяло, словно в кокон бабочки, взмокшая от бесплотных усилий освободиться и кряхтящая от ярости. Она-то думала, что Джонни если и вмешается, то чтоб помочь ей, но он молча вошел, лихо скрутил её и тут же ретировался. Охрипший от ора Карнар успел буркнуть: "спасибо". Что это за беспредел ещё такой?
– Если тебе эти несуществующие гробины важнее меня, оставайся! Я пидам на тебя в суд и лишу опекунских прав!

– Чего меня лишишь?
– зарычал Джордж, нависая над пленницей. В шатер ворвался вихрь и раздался грохот падающих тел. Карнар исчез из обзора и Лэй запаниковала:

– Ты там што, убился што ли? Пачему замолчал? Испугался, да?
– она тонюсеньким голоском вспискнула, увидев нависшее сверху обагренное засохшей кровью лицо злющего- презлющего Кэша, и сразу сделала моську кирпичом: - Уходи отсюдова! Я усё равно уеду! Ни за што не останусь тут с тобой! Ты поби-и-и-ил миня-яяяя, - и она горько расплакалась, слезки обильно потекли ручьями из зажмуренных век к вискам, попадая в ушки и заставляя её содрогаться.
– Я тибя-я-я больше не люблю-ю-ю...

Он молча подхватил её в охапку, закинул себе на плечо, поднялся и, переступив через бездыханного лорда, вынес её из шатра. Она успела разглядеть, что веки Джорджа закрыты, нигде нету крови, пузо колыхается, значит, просто спит! Солнце ослепило её, она сначала услышала свою лучшайшую подружку: "Братик, что-то не нравится мне ента игра...", потом "тсс!" Рокко, фырканье Джонни и глумливый мужской смех: "где-то я уже это видел" (чьего владельца она не смогла определить, продолжая рыдать, от жжения в глазках). Они прошли их так быстро, что она даже не успела попросить о помощи. Он повернулся, и она перестала их видеть, второй раз в жизни рядом с ним почувствовав себя не в безопасности. Почему он молчит? Обиделся за то, что она дала сдачи? Ну, что за человек такой? Обидел её, ещё и умудрился обидеться на неё сам. Кто так поступает вообще? Ну... за исключением неё? Ей то можно, другим - нельзя!

То, что Лэй поначалу приняла за гнев в Кеше, оказалось другим, более подавляющим чувством. Под его гнетом она почувствовала себя бесконечно уставшей и грустной. Стало так страшно, что она заскрипела зубами, пытаясь отогнать от себя жуть.

– Куда ты несешь меня?
– она сильно постаралась, чтоб голос не дрожал. С одной стороны, её радовало, что желудок пуст, иначе от тряски и неудобного положения все вышло бы наружу. С другой стороны, требовательным урчанием ее "троглодитик" подрывал напускное спокойствие Лэй: "А. Мне. Все. Равно. Не. Страшно!" - Ты!!!
– Ноль реакции: он просто шел вперед и молчал. Она не понимала, что он задумал и это реально стало превращаться в нечто пугающее. Марселька ведь тоже заподозрила что-то нехорошее. Что-то было неправильно. Как смогла, она осмотрелась. В пределах видимости нижняя часть его тела, а в пределах доступности вообще никакой. Это покачивание доконает её.