– Ты куда прешься, бродяга?! Приемная лорд-манора в другой стороне.

Кениг повернулся: от резкого рывка с головы слетел капюшон. Прозрачно-голубые глаза блеснули гневом:

– В лед превращу!
– прошипел колдун, и лишь потом подумал, что храбрец, решившийся его остановить, может просто не знать о его существовании. О том же, что эту угрозу он сейчас попросту не сможет выполнить, Винтару даже в голову не пришло.

Впрочем, запоздалая мысль оказалась излишней: Кеннига узнали, даже несмотря на несбритую бороду. Кнехт отшатнулся с таким испугом, словно перед ним сам Тот, Кто Всегда Рядом, стоял:

– П-простите, господин маг! Я не понял, что это вы!

– Где мажордом?
– коротко оброни Винтар.

– Н-не знаю.

– Понятно, - отодвинув в сторону испуганно глядящего на него солдата, Кенниг вновь направился к донжону. Там будет проще определиться.

Лорд-манора сейчас нет смысла дергать. Сегодня жалобный день, Сьер занят, а потому проще найти Бертвальда Шмидта и уже через него выяснить и про ледяную бабочку, и про служанку, у которой она осталась.

Единственное, что радовало - лицо этой самой служанки Кенниг помнил. Имени, конечно, не знал, но опознать при встрече мог...

Эрменгильда, так и не понявшая, что произошло, догнала Винтара, положила руку на плечо:

– Что случилось, господин Кенниг?
– обогнала его, заглянула в глаза: - У вас все в порядке?
– и охнула, разглядев, как темнеет радужка, сменяя цвет от зрачка к краям со светло-голубого на карий.

Винтар остановился. На несколько мгновений прикрыл глаза. От ладони Эрменгильды распространялось ощутимое тепло. Даже не тепло, скорее, жар.

Мужчина мотнул головой и тихо обронил:

– Все в порядке. Пошли.

Но девушка вдруг замерла, обвела слепым взглядом двор и тихо выдохнула:

– Магия... Здесь везде магия...

Кенниг перевел на нее взгляд:

– В смысле?

То, что Эрменгильда не ошибается, колдун уже прекрасно знал, но что она сейчас имела в виду? Что рядом кто-то колдовал? Что поблизости находится созданная колдовством Винтара и зачарованная Аурунд ледяная бабочка? Или что-то иное?

– Что вы имеете в виду?
– заинтересовался тоже ничего не понявший Менрих.

Молодая ведьма перевела взор на юношу:

– Магия... Она здесь словно в воздухе разлита. Как туман. Когда он вокруг - им дышишь, хотя совсем этого не замечаешь. Вот и магия сейчас... Она вокруг, она повсюду...

Плохо дело. Каков бы не был Талант у девчонки, заполучившей магическую бабочку, кажется, за прошедший месяц служанка развернулась вовсю...

Осталось только выяснить, в чем заключается ее Дар или Талант. Внешне замок за время отсутствия Винтара не изменился.

Хотя... С другой стороны, если подумать, Кенниг вытащил магический артефакт из колодца около полугода назад. Все это время ледяная бабочка находилась у служанки, владеющей неизвестным даром. А сколько амулет пролежал в колодце? Когда он туда попал и насколько сильно было его действие весь тот срок, пока он находился в воде?

Вопросов все больше и больше

А потому нужно как можно скорее найти того, кто сможет дать ответ.

За постой ведьма действительно не взяла ни геллера. Лишь перед самым отъездом из Бильхофштайна, внезапно спросила:

– Мальчика в ученики не оставите? У него есть способности.

Барнхельм покосился на приятеля, но ландскнехт только плечами пожал, предлагая рейтару самому дать ответ.

Росперт оглянулся на Кайо. Тот как раз проверял подпругу у своего ослика. Ну, или делал вид, что проверяет - слишком уж напряженно выглядела спина мальчишки. Словно ребенок ждал ответа и безумно боялся его...

Если б шщварцрейтар услышал этот вопрос лет пять назад - согласился бы не раздумывая. Да еще и приплатил - так же, как сделал, когда нашел младенца. Но сейчас...

– Эй, киндеритто, хочешь здесь остаться?

Мальчик медленно обернулся, облизнул губы:

– Я...
– запнулся на полуслове, зажмурился и отчаянно замотал головой.

Барнхельм перевел взгляд на ведьму:

– Не сегодня.

Аотни Метцель кивнула:

– Я понимаю. Жаль, конечно.

Из домика осторожно выскользнула черная кошка. Села на пороге, обвив ноги длинным хвостом и прищурилась, надменно созерцая путешественников.

Мгновенно успокоившийся Кайо выпустил уздечку ослика, шагнул к зверьку и, присев на корточки, начал гладить черную шерстку. Кошка благосклонно разрешала это делать.

Ведьма молчала, не отрывая глаз от ребенка. А Кайо почувствовал ее взгляд, вскинул голову:

– А можно... Я еще зайду, попрощаюсь?..

Мальчик не договорил, но Метцель и так его прекрасно поняла:

– С Дадой? Конечно!

Мадельгер только хмыкнул: у огненной ящерицы, оказывается, еще и имя было. Его саламандра похвастаться этим не могла.