Он как всегда облокотился на «Мерседес», на котором приезжал за мной, чтобы забрать на выходные. Наши взгляды встречаются, и я все обмираю. Я останавливаюсь, как вкопанная, мы не можем отвести друг от друга глаз. Сегодня на нем обычная рубашка с пуговицами, заправленная в темные брюки. Также он подстригся, и мне становится не по себе, потому что с этой новой стрижкой он выглядит еще более неприступным и незнакомым.

Я резко выдыхаю, когда он выпрямляется и идет ко мне.

Боже, этот мужчина умеет двигаться! Меньше чем в шаге он останавливается. Тут же я ощущаю запах его одеколона, и почти падаю в обморок. Я стараюсь не показывать, насколько я рада его видеть. Вместо этого я пытаюсь вызвать тот гнев и боль, которые ощущала все эти несколько дней, когда он не мог потрудиться позвонить или написать мне. Я передумала многое, но все же пришла к выводу, что я для него маленькая и нежелательная интрижка, отчего у меня в желудке появилась желчь.

Он успел подстричься, и на это у него было время! Ублюдок! А я в это время переживала и плакала. И вспомнив сколько слез я пролила, я взбесилась, мне захотелось его ударить прямо на улице, на виду у всех.

Его лицо по-прежнему было совершенно непроницаемым, как кирпичная стена. Я знаю, что очень глубоко, в самой глубине запрятаны чувства. Я видела их, но сейчас их нет. Все эмоции, которые отображаются на его лице, мы чужие друг для друга.

— Ты плохо выглядишь, — говорит он, протягивая руку к моему лицу.

Меня начинает трясти от его прикосновения.

— Беспокоишься, да? Почему ты не отвечал на мои смс-ки? Какого черта, ты здесь делаешь? — Сквозь зубы спрашиваю я. Воздух между нами пульсирует, искрится от негодования и гнева.

— Ты поедешь ко мне домой? — спрашивает он.

У меня начинают краснеть щеки, но я сохраняю прежнее выражение лица.

— Ты серьезно? — задыхаюсь я от возмущения.

И у него хватает наглости кивнуть.

Я даже не хочу скрывать свое возмущение, меня не беспокоит, что на нас смотрят.

— Мы не общались несколько дней. Я думала, что ты умер, что с тобой что-то случилось, а сейчас появляешься и хочешь, чтобы я прыгнула к тебе в постель? За кого ты меня принимаешь? За шлюху?! — визжу я.

Его голова дергается.

— Я совсем не это имел ввиду. Мне нужно поговорить с тобой. Мне пришлось уехать... чтобы принять некоторые решения.

Я упираюсь руками в бедра.

— Значит, это была не деловая поездка?

— Не совсем, — уступает он.

— Ты солгал?

Во всем его теле чувствуется напряжение, мне кажется, как змея, свернувшая в клубок и при малейшем движении готовая развернуться и ринуться в атаку. Его взгляд тоже меняется, становится настороженным и непонятным.

— Я готов рассказать тебе, почему уехал, но я не могу сделать это здесь. Этот разговор должен состояться с глазу на глаз.

Его голос и тело пробивают трещину в моей обороне. Я вдруг замечаю необходимость в его взгляде. Мой гнев тут же исчезает, и начинают срабатывать инстинкты. Все мои чувства в полной готовности. Он не хочет со мной переспать. Я чувствую его страх. Что-то вот-вот должно произойти. И произойти нечто ужасное.

— Что происходит? — испуганно, шепотом спрашиваю я.

— Садись в машину, и я все объясню.

Я не двигаюсь с места.

— Почему я должна вдруг доверять тебе?

— Пожалуйста, Рейвен. Это важно. Я не собираюсь причинять тебе боль.

— Ты уже ее причинил.

— Я знаю. С этим я ничего не могу поделать, но ты должна меня выслушать.

Я несколько секунд всматриваюсь в его лицо, он тянется ко мне и в его глазах есть желание.

И я наставляю на него палец.

— Если это будет просто секс, я никогда больше не буду с тобой разговаривать. Ясно?

Он кивает, при этом тело остается напряженным, как будто он себя очень сильно сдерживает. Я уже успела привыкнуть к искрам, которые летят между нами, но то, что с ним происходит, больше, чем искры. Все очень серьезно. Мне кажется, что секс — это попытка выдать желаемое за действительное.

Мы молча идем к машине. Он открывает спереди пассажирскую дверь, и я залезаю внутрь. Он тоже садится рядом, но старается на меня не смотреть.

— Скажи мне, что случилось? — повторяю я свой вопрос.

Он отрицательно качает головой.

— Подожди. Мне нужно видеть твои глаза, когда я буду говорить. Мне необходимо, чтобы ты поняла все, что тебе нужно будет сделать.

Меня это пугает. Я облокачиваюсь на спинку, соединив руки на колени с такой силой, что они краснеют. Он не произносит ни слова, но я чувствую, что атмосфера вокруг нас настолько тяжелая, как будто перед тропической грозой. Очевидно же, он собирается мне сказать нечто такое, что мне совершенно не понравится. У меня нет другого объяснения его молчанию или его внезапному появлению у казино. Наконец-то я точно узнаю, каковы его планы насчет меня.