Клотилде так огорчилась, что готова была расплакаться.

– Из-за одного номера... А мне так хотелось выиграть эту вещь...

Васко утешал ее: если ей суждено владеть вазой, то она еще попадет в ее руки, не стоит печалиться.

– Но как же, ведь тот сеньор выиграл... Противный...
– она топала ножкой и не смотрела на капитана.

У Васко возникла одна идея, но он решил пока ничего не говорить. Комиссар снова стал выкликать номера. Последний приз достался новобрачной, которая все время обнимала своего молодого мужа и целовалась с ним во всех уголках. Они без конца говорили друг другу - "моя малышка", "мой зверек", "мой обожаемый котеночек", что вызывало улыбки и лукавые замечания пассажиров. Все столпились вокруг и смотрели, как новобрачная развязывала пакет. В пакете оказался ящик, в ящике еще один пакет, а в нем снова ящик, еще пакет, еще ящик и, наконец, в последнем маленьком пакетике - детская соска. Аплодисменты, смех и шутки обрушились на смущенно улыбавшуюся молодую женщину и растерявшегося супруга. Отон громко заявил:

– Судьба умеет выбирать...

Полногрудая шатенка тихонько прибавила:

– Судя по тому, как у них идут дела, у нее родится по меньшей мере двойня...

В продолжение игры капитан все время думал о том, как бы снова выйти с Клотилде на палубу и продолжить прогулку и беседу. Он был настроен лирически. Но только он собрался под предлогом жары предложить ей покинуть салон и выйти подышать бризом и полюбоваться звездами, как к их столу подошла целая компания молодежи.

– С вашего разрешения, капитан, - они обратились к Клотилде: - Вы не согласились бы сыграть нам что-нибудь? Очень хочется потанцевать...

Клотилде приняла важный, неприступный вид:

– Я не люблю играть танцевальную музыку. Я исполняю лишь свои любимые...

– Ах! Мы последний день на корабле, по крайней мере я, - умоляюще сказала очаровательная восемнадцатилетняя смуглянка из Пернамбуко.
– Нам так хочется потанцевать.

Стоявший рядом с нею высокий юноша просительно улыбался.

– Сыграйте же, будьте добренькой...
– умоляла другая девушка, смуглая красивая метиска с распущенными черными волосами и блестящими глазами.

Они просили так настойчиво и казались такими юными, нежными, нетерпеливыми, что капитан растрогался. Он решил пожертвовать прогулкой и тоже обратился к Клотилде:

– Сыграйте, пожалуйста. Мне так нравится слушать вас...

– Ну хорошо... Раз вы хотите...

Она пошла к роялю, сопровождаемая радостно оживленной молодежью, и, усаживаясь, предупредила:

– Но только недолго... Меня ждет Жасмин...

Едва послышались первые звуки, как пернамбукская смуглянка закружилась в объятиях атлетически сложенного возлюбленного - они познакомились здесь, на пароходе, это была любовь с первого взгляда. Он ехал домой в Форталезу, где работал в банке, и обещал в конце года, когда его пошлют в Натал, заехать к ней в Ресифе.

Метиска с глубокими горящими глазами подошла к капитану и шутливо присела:

– Окажите мне честь, капитан, и разрешите пригласить вас на кадриль?

Васко поднялся и взял ее за руку, он был отменным танцором и славился своим мастерством еще в пансионе Монте-Карло. Да что Монте-Карло! О его искусстве до сего дня вспоминают старые моряки по всему побережью Среднего и Дальнего Востока, Средиземного и Северного морей. Были в ходу две манеры танцевать: "страстно", тесно прижавшись друг к другу, щекой к щеке (так танцевали в пансионе "Монте-Карло" и, конечно, в кабаре "Желтый дракон" в Гонконге и в таинственном подвале "Голубой Нил" в Александрии) или "чопорно" - едва касаясь пальцами спины дамы, держась очень прямо, на расстоянии от дамы не меньше чем в ладонь и ведя во время танца беседу.

Так танцевали на празднествах во дворце, на великосветских приемах в Баие и еще на балах, устраивавшихся на больших пакетботах, плававших между Европой и Австралией. И именно так начал капитан свой танец с блиставшей манящей порочной красотой девушкой, в жилах которой текла индейская кровь. Почему эта метиска напоминала ему Дороти, ведь они совсем не похожи! И все-таки было что-то общее между женщиной легкого поведения из Фейра-де-Сант-Ана и сеньоритой из Белема: беспокойные, с золотистым отливом глаза, страстность, прорывающаяся в каждом, даже самом простом, жесте, неуемная жажда любви.

Вдруг метиска, закрыв глаза и закусив нижнюю губу, прижалась к Васко, ее грудь касалась его груди, распущенные черные волосы щекотали его лицо. Васко испугался. Клотилде, сидя за роялем, нахмурившись, наблюдала за ними. Капитан хотел отстранить это страстное, безумное тело, но напрасно. Он испытывал то же чувство унижения, что а свое время с Дороти.

Ведь он понимал, что не ему, седому шестидесятилетнему старику, она отдается в танце. Ей нужен мужчина, просто мужчина, ни возраст, ни цвет кожи, ни красота не имеет никакого значения...

К счастью, музыка длилась недолго. Клотилде оборвала игру, пары разъединились, Васко поблагодарил свою даму:

– Большое спасибо, сеньорита.

– Вы хорошо танцуете, капитан. Это я должна вас благодарить.

Он подошел к роялю. Клотилде сказала: - Вы ради этого просили меня играть, не так ли?

Совершйть-прогулку так и не удалось. Когда Клотилде наконец дали подняться из-за рояля, была уже полночь и она беспокоилась о собачке, которая оставалась в каюте одна. Договорились завтра пойти вместе осматривать Ресифе. Клотилде немного дулась и назвала метиску бесстыдницей.