БАРБАРИС: Передай ему, что сейчас так модно.

Снимает берет – под ним наголо остриженная голова.

ПАХОМ: Он говорит, что сейчас так модно.

Снимает свой берет – он тоже острижен наголо.

АННА ЛЬВОВНА (подойдя к Татосову): А-ну, и ты сними.

ТАТОСОВ: Мне холодно.

Она сама снимает с него берет – он тоже острижен наголо.

АННА ЛЬВОВНА: Старый дурак!.. Ты же похож на беглого каторжника… (Обводит глазом все стриженные головы). Банда скинхедов!

ТАТОСОВ: Попрошу без выражений! (Свистит).

В передней звонок и лай.

АННА ЛЬВОВНА: Она!

Пахом и Барбарис бросаются открывать. Через секунду с криками деланного ужаса бегут обратно. Вслед за ними появляется Июнькин. Ни на кого не обращая внимания, он направляется к Татосову.

ИЮНЬКИН: Я пришёл принести вам свои публичные извинения.

ТАТОСОВ: Я и не думал на вас обижаться.

ИЮНЬКИН: Меня не интересует, что вы обо мне думаете. Меня интересует, что я о себе думаю. А то, что я думаю о себе, меня не украшает.

ТАТОСОВ: Хорошо. Я согласен вас выслушать.

ИЮНЬКИН: Я не нуждаюсь в вашем согласии. Я пришёл извиниться, и я извинюсь, хотите вы этого или нет. Я оскорбил вас, поверив в грязную сплетню. Больше того, воспользовавшись трещиной в вашем семейном очаге, я стал ухаживать за женщиной, которую мы оба любим.

АННА ЛЬВОВНА: Где это вы за мной ухаживали?

ИЮНЬКИН: В молочном магазине.

АННА ЛЬВОВНА: Это когда вы подняли чек, который я уронила?

ИЮНЬКИН: Меня не интересует, как вы расцениваете мои действия. Меня интересует, как я сам их расцениваю. А расцениваю я их недостойно. (Татосову). Подавшись своему чувству и невольной слабости, я поступил не так, как положено мужчине, о чём считаю своим долгом заявить. И последнее. Прошу передать вашей собаке, что если она ещё раз перепутает мою дверь с местом общественного пользования – она в этом жестоко раскается!.. Разрешите откланяться.

Прощаясь, щёлкает каблуками, подбивает одну ногу другой и падает. Все бросаются его поднимать.

ИЮНЬКИН: Я сам.

Звонок. Лай.

АННА ЛЬВОВНА: Она!

Входит Глебов.

ГЛЕБОВ: Добрый день!.. Дверь была открыта. (Увидев остриженного Татосова). Вас призвали в армию?..

ТАТОСОВ: Где Глебова?

ГЛЕБОВ: Она не придёт, у неё проблемы: кто-то написал новое послание, на сей раз намного выше и в несколько инстанций – опять про неё и про вас. Неужели вас ещё не поставили в известность?

Телефонный звонок. Мужской голос из трубки.

ГОЛОС: Это Татосов?

ТАТОСОВ: Да.

ГОЛОС: Говорит Дубинин, из муниципалитета…

ТАТОСОВ (Положив трубку, Глебову): Мне неприятно видеть вас в своём доме.

ГЛЕБОВ: Увы, это моя обязанность – я заменяю жену.

ДАРАНЯН: Она вам уже не жена. Она ушла от вас.

ГЛЕБОВ: А вы хорошо осведомлены… Да, ушла. Но ей сейчас не сладко, она вернётся. (Видя, что Даранян рванулся к выходу). Если вас увидят рядом с ней, это ей очень навредит!

Даранян остановился. Июнькин подходит вплотную к Глебову.

ИЮНЬКИН: Я – Июнькин, их сосед. Сегодня я нахожусь в чужом доме, поэтому не имею права вас отсюда выгнать. Но завтра я специально позвоню в поликлинику, специально вызову вас к себе и с удовольствием спущу с лестницы!.. (Щёлкает каблуками, падает) Я сам!..

АННА ЛЬВОВНА: Но я-то могу это сделать и сегодня. Пахом, покажите мне бросок через бедро!

ГЛЕБОВ: Мы ещё встретимся! (Поспешно уходит).

ИННА: Опять всё сначала?

ТАТОСОВ: Да. Но теперь нас больше!

Кладёт руку ей на плечо.

ИЮНЬКИН: Позвольте откланяться.

ТАТОСОВ: Останьтесь. Вы нам нужны. Я вас давно искал.

ИЮНЬКИН: Простите, но я давно живу рядом с вами, в одном доме.

ТАТОСОВ: Я искал вас, но не знал, что это именно вы.

ДАРАНЯН (подойдя к Барбарису): А ты, наверное, доволен?.. Всё произошло, как ты предсказывал.