Шрифт:
БАРБАРИС: Копыто не вечны. Они стареют и скоро отомрут.
ДАРАНЯН: Глупец! Они готовят себе смену! Они выращивают молодых Копыт, которые будут калечить жизнь нашим детям!..
СТАРШИНА: Рифма к слову глупец?
ТАТОСОВ: Слепец. Но есть и более приятные рифмы: боец, удалец, молодец…
СТАРШИНА (восхищённо): Ну, вы даёте! (поспешно записывает).
ДАРАНЯН (продолжая, Барбарису): Молодой, сильный, здоровый – когда же лезть в драку, как не сейчас!.. Ведь умных и честных больше, чем подлецов и бездарностей…Мы бы с ними давно расправились, если бы все вместе, сообща, изо дня в день…
БАРБАРИС: На это надо потратить целую жизнь. А я учиться хочу, работать и что-то своё внести в науку…
ДАРАНЯН: Но творится несправедливость.
БАРБАРИС: А я – то тут при чём?
ДАРАНЯН (кричит): Ненавижу!!!
БАРБАРИС: Чего ты орёшь?
ДАРАНЯН: Ненавижу эту фразу! Понял?.. Ненавижу!
БАРБАРИС: Ты – ненормальный! (Резко поворачивается и уходит).
ДАРАНЯН (вслед ему): А я не хочу быть таким нормальным, как ты! (подбегает к старшине). Послушай: творится несправедливость!.. Я должен быть там! Нельзя, чтобы подлость торжествовала!.. Послушай, если ты, действительно, Пушкин, отпусти меня!…
Пока свободою горим,Пока сердца для чести живы,Мой друг, Отчизне посвятимДуши прекрасные порывы!…СТАРШИНА: Товарищ, верь: не могу!
ДАРАНЯН: На несколько часов!.. До вечера!.. Даю слово, я вернусь!.. Надо действовать!.. Отпусти! Только до вечера!..
ТАТОСОВ (старшине): Он вернётся, я вам гарантирую… А я останусь в залог. Я знаю, что нельзя… Но в виде исключения.
ДАРАНЯН: Но я не позволю, чтобы вы из-за меня…
ТАТОСОВ (перебивая): При чём тут вы или я?.. Задета честь женщины – нельзя терять времени! Вы в курсе всех дел, вы – молоды, предприимчивы… Вы будете полезней.
СТАРШИНА: Да вы что?.. Знаете, как мне нагорит?!. Не положено!.. (Меняя тон. Татосову). А вы мне стихи поможете дописать?
ТАТОСОВ: А поэму хотите?
СТАРШИНА (задохнувшись от радости): А успеем?
ТАТОСОВ: Если сейчас начнём, не откладывая.
СТАРШИНА: Эх, была не была! (Дараняну). А не подведёшь?
ДАРАНЯН: Клянусь матерью!
СТАРШИНА (отчаянно): Давай!… Пока не передумал!
ДАРАНЯН (с чувством): Фёдор Андреевич!.. Я вам… Вы мне…
ТАТОСОВ: Пахом, помогите ему, а то он сам не уйдёт.
Пахом увлекает Дараняна.
СТАРШИНА (нетерпеливо, Татосову): Ну, давайте начнём! У меня уже есть первая строчка: «Майор наш самых честных правил…».
За дверью раздаётся лай. Старшина выходит и через секунду возвращается с большой хозяйственной сумкой. Лай раздаётся оттуда. Старшина ставит сумку и вынимает из неё щенка.
СТАРШИНА: Кто-то хулиганит.
ТАТОСОВ (громко): Анька, войди!.. (Никто не появляется). Войди! Я же знаю, что это ты.
Появляется Анна Львовна. Останавливается с опущенной головой.
Пауза.
АННА ЛЬВОВНА: Это овчарка. У неё папа – волкодав. Она сразу загнала Петю на шкаф. (Пауза). Это она, но ты можешь назвать её Гришей, чтобы Пете не было обидно. (Снова пауза). Она очень чистоплотная, она ходит только под дверь к Июнькину. (Снова пауза). Федя, можешь меня выругать… Даже ударить… Только не молчи… Почему ты молчишь?
ТАТОСОВ: Я вспоминаю.
АННА ЛЬВОВНА. Что ты вспоминаешь?
ТАТОСОВ: Стихи. Я же тебе их так и не прочитал. Слушай:
Есть на свете Таньки,Есть на свете Маньки,Но куда ни глянь-каВсех красивей Анька!Раз на МолдаванкеЯ увидел Аньку,Понял, что без АнькиЖизнь наизнанку!Ни к чему мне Танька!Ни к чему мне Манька —У меня есть Анька,И жена, и нянька!