Он не сводил напряженного взгляда с доски. Если сделать все правильно, пешки смогут пройти вперед, невзирая на вражеский огонь. Однако у него кончалось время, и он никак не мог вернуться в прежнее состояние холодной сосредоточенности.

Противник не совершал ошибок, его игра была такой же дьявольски уверенной, как и прежде.

Еще три хода. Пешки Вили были обречены на гибель. Все три. Зрители, скорее всего, этого еще не понимали, но Вили и Ричардсону все уже было ясно.

Борясь с подступающей тошнотой, Вили протянул руку, чтобы положить своего короля на доску и сдаться. Сам того не желая, он поднял глаза и посмотрел на Ричардсона.

– Вы здорово играли, мой мальчик. Это была самая лучшая партия, проведенная игроком без процессора.

В голосе толстяка не прозвучало насмешки, но его тон теперь уже не мог обмануть Вили. Он сделал резкое движение через стол, намереваясь схватить Ричардсона за горло. Охрана оказалась быстрее – Вили повис над столом, зажатый полудюжиной не слишком ласковых рук. Он отчаянно завопил, бросая в лицо Ричардсону самые отборные ругательства на «черном» испанском.

Джонк отшагнул от стола и приказал своим охранникам отпустить Вили. Затем посмотрел Росасу в глаза и спокойно проговорил:

– Почему бы вам не вывести вашего маленького Алехина на улицу, чтобы он там немного поостыл?

Росас кивнул. Они с Джереми взяли вырывающегося Вили под руки и дотащили к двери. Покидая павильон, Вили услышал, как Ричардсон с совершенно искренним видом убеждал организаторов турнира, чтобы они позволили Вили и дальше участвовать в соревнованиях.

Через несколько мгновений все трое были на улице, подальше от зевак. Ноги Вили снова касались поверхности земли; он более или менее добровольно шел между Росасом и Джереми.

Впервые за многие годы, впервые с тех пор, как он потерял дядю Слая, Вили плакал. Он закрыл лицо руками, стараясь отгородиться от всего остального мира. Большего унижения просто не могло быть.

– Давай проведем его мимо автобусов, Джереми. Небольшая прогулка ему не повредит.

– Ты действительно здорово играл, Вили, – произнес Джереми. – Я же тебе говорил, что Ричардсон считается экспертом. Ты был очень близок к тому, чтобы его победить.

Казалось, Вили ничего не слышал.

– Я бы сделал этого джонкского ублюдка. Я бы его сделал! Но он закурил и вывел меня из равновесия. Говорю тебе: если бы он не сжульничал, я бы от него мокрого места не оставил.

Они прошли метров тридцать, и Вили постепенно успокоился. А потом сообразил, что никто не ответил ему ничего утешительного. Он убрал от лица руки и сердито спросил Джереми:

– Ты так не считаешь?

Джереми был в замешательстве: справедливость боролась в его душе с дружбой.

– Ричардсон, конечно, страшный болтун, тут ты прав. Он со всеми так себя ведет – похоже, считает, что это часть соревнований. Ты заметил, что болтовня совсем не мешала ему самому? Начав болтать, он дает соответствующий знак своей программе, так что в любой момент может вернуться к нужной мысли. Ричардсон никогда ничего не пропускает.

– Я должен был победить.

Вили не позволил Джереми ускользнуть от вопроса.

– Ну… Вили, послушай. Ты самый лучший из игроков, которые не пользуются никакой помощью. Ты продержался гораздо дольше всех. Но будь же честен сам с собой: разве ты не почувствовал, играя с Ричардсоном, что он отличается от остальных? Я не имею в виду его болтовню. Разве он не был более изощренным, чем твои предыдущие соперники… более опасным?

Вили мысленно вернулся к тому моменту, когда представлял себя Джоном Генри, соревнующимся с паровым молотом. И внезапно вспомнил, что эксперт – это всего лишь нижний уровень категории чемпионов. Он начал понимать, что имел в виду Джереми.

– Значит, ты и вправду считаешь, что подсоединение машины к голове игрока имеет значение?

Джереми кивнул. Это, конечно же, всего лишь расширение памяти и подсказки вариантов игры, но раз уж Роберто Ричардсон благодаря этому превратился в гения, то что было бы, если… Вили вспомнил, как улыбнулся Пол, когда он высказал свое критическое мнение по поводу механических помощников. Вспомнил, сколько часов сам Пол провел, пользуясь процессором.

– Ты можешь показать мне, как пользуются этими штуками, Джереми? Не только для шахмат?

– Конечно. Только потребуется некоторое время. Мы должны подогнать программу так, чтобы она подходила пользователю, а кроме того, нужно научиться расшифровывать мозговые сигналы. Если ты примешь участие в турнире на будущий год, то сможешь победить кого угодно – животное, овощ или даже минерал.

Джереми весело рассмеялся.

– Ладно, – неожиданно сказал Росас, – теперь мы можем поговорить.

Вили поднял голову. Они уже давно миновали парковку и теперь шли по пыльной дороге, уходящей вокруг бухты на север, к виноградникам. Отель пропал из виду. Вили словно проснулся, вспомнив, что и турнир, и его ссора с Ричардсоном были всего лишь прикрытием.