Сейчас он снова стал слышать цыганские напевы, которые были будто бы фоном ко всему происходящему. Елена вышла чуть вперед и вытянула руку. Она смотрела на этот дождь словно на какое-то чудо. Она смотрела на машины, прохожих, здания… Деймон сам замер наблюдая то, как Дрина или Елена, внимательно глядит на все происходящее. Конечно, со временем она привыкнет ко всему этому. Ну, а пока это все в новинку.

– Ты замерзнешь, – буркнул Сальваторе и, распахнув зонт, притянул девушку к себе.

Они дошли до машины и Елена ловко юркнула в салон автомобиля. Деймон сел на водительское кресло. Гилберт оглядывалась по сторонам. По ее оголенному животу и рукам стекали капли дождя, но, кажется, это ничуть не беспокоило саму шатенку.

Деймон завел мотор и машина двинулась по дороге. Снова послышалось звяканье ее многочисленных браслетов.

– Быстро, – проговорила она зачарованно, смотря как сменяются картинки одна за другой за ее окном.

– Какие ощущения?

Девушка вжалась в кресло и немного осуждающе посмотрела на мужчину. Она больше всего хотела рассмотреть Тайлера, а не этого самодовольного мужчину, который возомнил о себе невесть что.

– Эйфорические, – произнесла она, отводя взгляд. Куда же делся прежний акцент? – Вы у нас живете?

– Да. Ближайшую неделю… Потом я съеду на свою квартиру. Я и это время жил у себя.

Елена хотела сегодня остаться наедине с Локвудом. Меньше всего ей хотелось, чтобы дома был кто-то третий. Лучше бы он съехал, но как его переубедить?

– Так, как тебя именовать? Мне нравится имя Дрина.

– Меня зовут Елена.

– Тогда к чему этот спектакль?

Она ничего не ответила. Лишь продолжала смотреть в свое окно, любуясь разводами капель на стекле. Эти капли… Они так медленно стекают, сливаются с другими, а потом погибают. Сентиментально? И пусть, зато красиво.

Приехали. Елена выскочила из машины и опрометью бросилась к дому. И как ей так ловко удается двигаться в столь длинной юбке? И почему надо носить такие длинные юбки и такие откровенные кофточки? В чем логика? Не важно. Сальваторе было плевать. Он пошел следом за девушкой, которая стремительно оглядывала все помещение первого этажа. Шатенка заново изучала весь мир и ей нравился этот процесс. Она прошла мимо огромного зеркала, но вернулась и остановилась. Елена понимала что видит себя в отражении, но это было немного странно. Деймон затаился за дверью, позволяя себе подглядеть. Зачем? Мотивация слишком проста. Сальваторе потерял интерес к жизни и сейчас желал пробудить его, находясь с этой странной особой.

Елена коснулась лица, прикосновениями вспоминая себя. Затем ее взгляд опустился ниже. Деймон понимал, что заставило ее так удивиться. Елена не готова была принять себя: свою женственность, сексуальность, раскрепощенность. Возможно, сейчас она даже испытает стыд. Сальваторе распознал, что в данный момент цыганка проходит через стадию самопознания, а потому быстро потерял интерес ко всему происходящему. Он вышел из-за двери и подошел к Елене.

– Я на кухне.

Она ничего не ответила, продолжая разглядывать себя в зеркало.

Сальваторе вошел в кухню и скинул с себя куртку. Из холодильника он извлек минералку. Пить сейчас хотелось больше всего, а спиртное приелось и наскучило, как и эта жизнь.

– У вас был роман с моей матерью? – произнесла она, входя на кухню и оглядывая ее с не меньшим интересом. Деймон достал второй стакан и наполнил его.

– Да.

– Почему вы расстались? Она вас бросила?

– Да.

Мужчина взял два стакана и сел за стеклянный прямоугольный стол. Девушка расположилась напротив и обхватила стакан руками. Она поднесла его к глазам и принялась рассматривать. Деймон сделал несколько глотков.

– Она мне ничего про вас не рассказывала.

– А ты бы стала рассказывать свои детям про свои шашни с кем-то?

– Чувства, – с акцентом выговорила Гилберт, ставя стакан на стол. – Может быть и не стала… Вы не такой, как при нашем первом разговоре.

Обычно, спрашивают: «А какой я?», но Сальваторе было все равно, какого она мнения о нем. Мужчина пожал плечами и осушил стакан. Соленая минералка была на вкус намного лучше того бурбона, что подают в том кафе, или том баре. В памяти вновь всплыл образ Кэролайн.

– И ты не такая.

– Мама говорит, что я копия своего отца.

– А где твой отец, кстати? – прищурился Сальваторе, вспоминая, что на эту деталь не обращал никакого внимания за все это время.

– Во Франции. Мать часто посещает Европу.

– Ты его видела?

– Нет, но мне нравятся мои корни.

Французско-цыганские. Забавно. Такого еще не видывал народ. Что ж, красивые, жаркие цыганские девушки и самого Деймона свели с ума когда-то.

– Нет, я видела. Вернее, общалась с ним... Один раз. Я сказала, что когда я вырасту, то займусь проституцией и брошу всю мафию на его поимку.