– Не с тобой я должна танцевать, – тихо произнесла она. – Что я вообще здесь делаю?

– Это ты сюда нас привела, – равнодушно ответил Сальваторе.

– Я люблю другого человека. Зачем хоть ты..?

Она покачала головой и двинулась в центр зала. Сальваторе проводил ее взглядом. Когда он хотел достать мобильный, чтобы посмотреть время, перед ним уже стояла та самая Сидни, улыбающаяся во все тридцать два зуба. Деймон поморщился и поспешил отдалиться. Он нашел Елену, сидящую на диване и смотрящую куда-то в пустоту. Только Деймон собирался к ней подойти, как его опередили.

– Сама мисс Гилберт на званом вечере! – Девушка устало подняло взгляд. – Тут все в ожидании! И танго ты умеешь танцевать! А цыганочку, а? Давай же, Елена! Очаруй нас всех! Мы в предвкушении.

– Ну а музыка-то есть? – Смело поднялась девушка.

– Найдем-с. Маэстро!

Мэтт побежал в сторону исполнителей, которые наигрывали спокойную классическую мелодию. Елена отличалась от всех присутствующих. Она не вписывалась и этим была прекрасна. Деймон спрятался за другими наблюдателями. Девушка вышла в центр зала. Она была единственной, кто был так ярко одет. Елена знала, что является самой обсуждаемой темой, но ей было все равно.

Мэтт провел через колонки цыганскую музыку, так как никто не знал как исполнять нечто подобное. Девушка вышла в середину.

Деймон слышал ранее эту мелодию. Музыка тоскливая, обреченная, грустная, а слова непонятные. Наверняка ее в том баре горланила та горе-солистка.

Елена! Она была прекрасна. Ее длинная юбка развевалась, а все ее движения были яркими и завораживающими. Даже танго смотрели не с таким вниманием, как танцы этой цыганской девушки. Многие ходили заниматься дополнительно, но в Елене текла кровь. Цыганская, жаркая. Она, как никто другой, чувствовала эту музыку. Каждой клеточкой души она отдавалась этой медленной, тоскливой музыке.

Мэтт включил другую музыку. Буйную, «музыку уличных бродяг». И девушка с улыбкой и еще большим жаром отдалась движениям тела. Она набирала темп и казалось, что она просто порхает. Девушка радовалась тому, что может продемонстрировать музыку своего народа. Ее браслеты звенели на всю округу. Парни начал аплодировать. Вернее, Деймон начал, а остальные подхватили. Женская часть населения делала это из вежливости, захлебываясь завистью.

Елене сделали операцию, а никто даже этого не заметил. Вернее, не хотели замечать. Но и саму цыганку это, похоже, не торкает. Шатенка отдавалась музыке, под конец танцуя так буйно и быстро, что никто не поспевал уследить за движениями. Девушка плясала, привлекая внимания, и под конец музыки совсем выдохлась.

Мужчины со свистом зааплодировали, а Елена, кажется, была чрезмерно счастлива.

– Я же говорила. Это как танец. Вначале скучно, а потом кровь пульсирует, энергий буйствует, а когда все заканчивается, нам даже не верится, что это все было с нами.

Сальваторе закатил глаза. Эта Сидни ему порядком поднадоела. Он вышел из толпы и подошел к девушке. Она была счастлива, но знала, что половина улыбок – лицемерные. Народ понемногу стал расходиться.

– Ты была великолепна.

Но Елене не хотелось слушать его комплиментов. Она хотела слышать его от другого. Девушка опустила голову и поспешила удалиться.

– Они воровки! – выкрикнул кто-то из толпы. Все замерли. В том числе и Сальваторе с Гилберт. Елена поняла, что эти слова относились к ее народу.

– Они воровки и жульники, – из толпы вышла какая-то особа. Елена узнала эту девушку по голосу и только сейчас могла оценить ее внешность. Хейли Маршалл. – Строят из себя недотрог, а сами танцуют с одними, ходят на вечера с другим, а спят с третьими.

Елена хотела ринуться в бой. Она хотела разукрасить этой суке все ее прекрасное личико, которым Хейли так дорожили, но Деймон остановил ее порыв.

– Ты права! – заявил он, чем поверг в шок всех присутствующих. – Я знал одну цыганку, был знаком с ней слишком близко.

Елена стала молиться, чтобы Сальваторе не взболтнул лишнего, но тот, похоже, жаждал быть оратором на сегодняшний вечер.

– Они не только воровки и жульники. Они еще и сердцеедки.

Елена не верила своим ушам.

– Знаешь, – мужчина подошел к этой Маршалл, – она разбила мне сердце около девятнадцати лет назад, а я отойти не могу до сих пор! Они, – Сальваторе указал на Елену, – не только воровки. Они не знают чувств. Их сердце из кремния, а вместо души – пустота.

Мужчина отошел от Маршалл, которая была довольна своей победой. Она с ядовитой улыбкой смотрела на униженную и растоптанную цыганку, которую заткнула за пояс, превратила в ничто. Сальваторе тем временем вытащил из толпы какого-то скромного официанта и, взяв бокал с его подноса, осушил его залпом. Затем Деймон также бесцеремонно вывел и Донована в центр зала.

– Ну, а ты что молчишь, друг сердечный? – произнес он. – Не дает тебе, да? Недотрога хренова!

Мэтт закивал. Елена залилась краской и собиралась уйти.