Здесь – враги.

====== Глава 25. Аггел. ======

Вся труппа собралась. Если еще несколько дней назад Елена хотела завязать с театром, то сейчас понимала, что никогда не откажется от этого. Последние два дня с Сальваторе были невыносимы. Они ссорились по любым темам, начиная со случайно разбитой тарелки и заканчивая Клаусом, хотя ни разу не упоминали свои прошлые отношения. Поэтому девушка стала отвлекаться на работу в театре и сценарий нового спектакля, дабы не думать об этом звере, который ворвался в ее душу и поселился там на всю жизнь.

Сейчас режиссер, – это была женщина, – Дженна Соммерс, признанная актриса театра, поясняла нюанс. Елене предстояло сыграть девушку, которая ради достижения своей цели готова на все. Она встречает священника, который дал обет безбрачия. Девушка хочет разрушить его правильность и доказать ему, что пасть может любой. В нерешительности героиня обращается к Дьяволу, с коим заключает сделку. Священник поддается страсти, а мир вокруг героев разлетается на части, забирая по крупицам самое драгоценное. А сама героиня влюбляется в мужчину. Девушка пыталась вникнуть в слова режиссера, но иногда уходила в свои мысли. Она погружалась в свои мысли, хоть и драма, в которой ей предстоит сыграть бойкую, распутную и страстную девицу ей очень нравилась. Получив инструкции, труппа была распущена. Девушка задержалась в гримерке, поскольку не спешила домой.

Шатенка медленно переодевалась, медленно собирала вещи в сумку. Очередная стычка с Сальваторе закончится ссорой, а портить себе настроение не очень хотелось.

В дверь постучали, и Елена даже обрадовалась, потому что это был еще один предлог задержаться. В комнату ввалилась худенькая девушка. Ее внешний вид привел Елену в ужас. Девушка была бедной, измученной и уставшей, с кучей тряпок и моющий средств. Эту новенькую уборщицу Гилберт раньше не замечала, но испытала чувство дежа вю.

Блондинка встрепенулась и хотела выйти, но Елена ее остановила. Уборщица прошла внутрь и загремела ведрами и швабрами. Неизвестно почему, но что-то будто влекло Елену к этой незнакомке.

– Простите, – мягко и тихо, чтобы не спугнуть, произнесла Елена. – Я вас раньше не видела?

Девушка обернулась и глазами, лишенными блеска и жизни, взглянула на актрису, о чьем успехе, сто процентов, слышала.

– Меня зовут Кэролайн. Я работаю тут недавно…

Кэролайн… И это имя эхом отозвалось в сознании.

– А мы раньше не встречались? – прищурилась шатенка, подойдя к проходу.

– Может быть…

Елена чувствовала себя неловко от того, что она стоит, пока кто-то работает. Гилберт поспешила ретироваться, ведь от этого странного диалога на душе поселилось какое-то холодное чувство: гнетущее, тянущее вниз, говорящее о том, что случится что-то плохое и неизбежное. И Елена, как ни старалась, не могла отвлечься. Будь она не ладна, эта уборщица!

Вечер встретил прохладой и свежестью. Елене нравилось быть за городом на этой ферме, и вовсе не потому, что здесь был Деймон. Тут было тихо, спокойно и красиво. Стебли кукурузы величаво возвышались, напоминая о тех ночных развлечениях, когда Елена была еще не такой взрослой, как сегодня. Купол неба, усыпанный звездами, говорил о спокойствии вселенной и бесконечности этого мира. Стрекотание кузнечиков, шум ветра и свежий воздух завершали дивный пейзаж.

Елена поблагодарила таксиста и, вручив ему больше названной суммы, покинула автомобиль. Ей не хотелось возвращаться в особняк, и шатенка села у веранды, вглядываясь в даль кукурузного поля, а в воспоминаниях всплыл просмотр фильма «Знаки». Шатенка опустила взгляд. Порой, ей хотелось снять с себя маску этой напыщенной стервы, недоступной фарфоровой куклы и стать той, какой она когда-то была с Деймоном.

Дверь хлопнула, и послышались шаги. Гадать не пришлось. Деймон сел рядом. В его руках была бутылка энергетика, значит, он тоже выбирался в город.

– И как ты можешь опускаться до таких напитков? – усмехнулась девушка, пуская в ход все свое лицемерие, демонстрируя свою желчь.

– А как ты можешь опускаться до таких мужиков?

Речь шла о Клаусе. Елена поднялась. Она понимала, что первой завела ссору и надо первой выйти из нее.

– Нам надо поговорить.

Девушка села обратно и внимательно посмотрела на мужчину. Тот сделал глоток энергетика и, оставив жестяную баночку, подсел к Елене, а ты возненавидела его еще больше, ибо вновь почувствовала сумасшедшую тягу.

– Я не знал о твоем существовании, Елена… Если бы я знал, кем мы приходимся друг другу я бы беж…

– Пожалуйста, – ее голос с высокого и гласного сменился на тихий и робкий. Елена опустила взгляд. – Не надо о прошлом.

– Сейчас мы пытаемся отыграться друг на друге, и будем делать это потому, что оба виним меня….

– Прости, – Елена приблизилась и схватила мужчину за руку, – прости за эти слова и этот яд, который вместо крови циркулирует по моим венам, – она взглянула в его глаза и поняла, что в следующую секунду либо она поцелует его, либо он сорвется. А им нельзя. Если они продолжат роковое влечение, то оба погубят друг друга. – Прости за обвинения в тот вечер, за Клауса, и все это дерьмо, что между нами… Просто прости…

– Елена.

Она вырвала руки из его цепкой хватки и бросилась к дому. Но Деймон ринулся к ней. Им нужно перебороть это сейчас, ибо чем дольше они будут затягивать с откровением, тем сложнее будет в будущем. Сальваторе перехватил девушку у лестницы и, вернув к себе, прижал к стене. Но, вспомнив былую ошибку, тут же убрал руки.

– Я хочу быть опорой для тебя, – произнес он, но Елена отвела взгляд. Что ж, это было даже на руку, ведь им обоим зрительный контакт давался очень сложно. Сальваторе вдохнул, Елена вновь уловила аромат духов, понимая, что сходит с ума от этой близости. – Елена, я не стану тебя ни в чем ограничивать… Позволь быть рядом…