– Что случилось?- спросила девушка, садясь в одно из кресел, находящихся в комнате.

Влад плюхнулся на кровать, отбросил в сторону полотенце, лег на спину и потер лицо руками, глядя в потолок. Девушка терпеливо ждала, когда он соберется с мыслями.

– Тебе как - в подробностях или по сути?
– невесело хмыкнул парень, продолжая сверлить дырку в потолке.

– Пока хватит конкретики.

– Лиза лесбиянка.

Единственной реакцией девушки, стала вздернутая бровь и непонимающий взгляд.

– Она трахалась со своей сестрой в нашей постели. Вчера я их застукал. И вчера же выставил обеих из дома, - добавил молодой мужчина.

При этом голос Влада был спокоен, уравновешен, будто он говорил о погоде и ни о чем больше. И именно по этому голосу Арина поняла, что он не шутит.

– ..., - емко обозначила одним словом свою реакцию девушка.

– Полный ... , - вздохнул Влад.

Собственно больше Арина не знала, что сказать. Понять его она могла как никто. Предательство очень болезненно. Оно гнетет, выдавливает слезы, сжимает сердце и не дает дышать. Оно просто убивает. И все это она знала притом, что еще ни разу не столкнулась со столь сильными чувствами, какие ее брат питал к Лизе. И ему во много раз хуже того, что могла описать и представить Арина.

– Она как-то это объяснила?- спросила Арина.

– Да. Сказала, что уже много лет, как осознала все это. Вот только принимать отказывалась. А я был тем, кто должен был ей в этом помочь.

– В смысле?

– 'Этакий самец', способный даже лесбиянку вернуть на путь истинный, - невесело рассмеялся Влад.
– Но, как видишь, даже моих талантов не хватило, чтобы сделать это.

Голос был пропитан горечью и обидой, такой сильной, что у Арины слезы на глаза навернулись. Ее брат впервые в жизни позволил себе влюбиться. И сразу же так неудачно. Так им еще и пользовались, как подопытным: получится или нет. Нет, не получилось. И это задевало его еще больше. Ему наверняка казалось, что его любовь вкупе с 'опытом и талантом' обязательно должна была бы все исправить.

А еще Арину смущало не меньше Влада понимание того, что парой Лиза выбрала себе сестру. Это казалось просто омерзительным. Она сама время от времени смущалась того, что ее с Владом связывает ее первая близость с мужчиной. И это притом, что они, по сути, никто друг другу. Они не родные и связаны лишь браком родителей. А здесь...

– Отвезешь меня домой?
– спросил Влад, принимая вертикальное положение.

– Конечно, - как ни в чем не бывало, ответила Арина.

Она повезла его в дом к родителям, понимая, что вряд ли Владу захочется возвращаться к себе. За это понимание, он был очень благодарен ей. В доме родителей, Влад поднялся в свою старую комнату, предоставив Арине возможность все объяснить. Родители были в не меньшем шоке, чем сам Влад и Арина.

– Она мне сразу не понравилась, - сделала вывод Виктор, втихую радуясь тому, что нерадивая невестка испарилась.
– Влад найдет себе получше.

– Не рассчитывай на это в ближайшие годы, - предупредила его Вика, понимая, что Влад, обжегшись на молоке, будет дуть и на воду.

Уж если он впервые влюбился в двадцать восемь, то второй раз может и не случиться вообще. Возможно он, конечно, женится, но будут ли присутствовать при этом чувства - весьма сомнительно...

– Я поеду к нему, за вещами, - предупредила девушка родителей и снова поехала в город.

В квартире брата она собрала все необходимые вещи на первое время, кое-как навела порядок. И на столе на кухне нашла прощальное письмо Лизы.

'Влад, я очень виновата перед тобой и понимаю, что загладить вину мне не чем. Прости, но и себя изменить я не могу. Я пыталась, правда пыталась. Старалась и ради тебя тоже. Я знаю, что ты любишь меня, и любишь искренне. Понимаю, что тебе больно, но надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь. Для меня ты всегда был больше, чем просто мужчина. Я любила тебя как друга, брата, и очень ценила твою заботу и любовь. Прости, что не дала тебе большего. Лиза'.

Арина не знала, стоило ли везти письмо Владу. Хотя сделать ему еще больнее она вряд ли сможет. А принести извинения в праве каждый. Поэтому девушка забрала письмо с собой и по приезде вручила Владу. Он быстро пробежал его глазами. Его лицо ничего не выражало. А потом он просто бросил его в мусор. Спокойно, без нервов, не порвал и не скомкал. Просто бросил, будто не стоит оно того, чтобы сделать с ним что-то кроме прочтения.