Я: Спроси, нравишься ли мне ТЫ.

Райдер: Я не хочу знать ответ.

Что это могло значить? Я действительно думала, что после этого вечера между нами может быть нечто больше. Я уставилась на телефон, у меня не было для него ответа.

Райдер: Думаю, я должен сказать, что боюсь ответа.

Я: Боишься, что я скажу «да» или что «нет»?

Райдер: И то, и то.

Я: Ох.

Райдер: Будь готова завтра вечером в семь. Я хочу тебя кое-куда отвести.

ГЛАВА 7

Через час я была готова, трижды поменяв одежду и дважды переделывая причёску. На часах пять минут восьмого. Может, Райдер передумал.

Длина моей комнаты в общежитии не особо позволяла совершать какие-либо стимуляции, но я вышагивала туда-сюда.

Фэллон, большую часть дня лечившая похмелье и вылезавшая из постели, только когда хотела в туалет или её рвало, натянула на голову одеяло и простонала:

— Ты как стадо слонов. Перестань топать.

Мои шаги не были настолько тяжёлыми, но я была чертовски настроена сделать их таковыми сейчас.

Мейсон не звонил, а я отказывалась звонить ему. За ним была парочка извинений и, может, даже пресмыканий. Скорее всего, он провёл свой день так же, как и Фэллон, что приносило мне немножко удовлетворения.

Стук в дверь спас её от дальнейших пыток.

— Эй, готова? — Райдер стоял в дверном проёме и выглядел великолепно. Пальчики-оближешь как великолепно. Его волосы, которые обычно спадали на лоб, теперь были зачёсаны на бок, и на нём была надета оливково-зелёная рубашка с длинными рукавами, выгодно оттеняющая его глаза. Она достаточно обтягивала, и можно было разглядеть контуры грудных мышц.

— Ага.

— Можешь захватить куртку.

Я схватила любимую толстовку и хлопнула дверью сильнее, чем было необходимо. И услышала, как в комнате выругалась Фэллон.

— Соседка чувствует себя дерьмово?

— Да, есть немного.

— Ты поговорила с ней... или с ним?

— Нет, она весь день пролежала в кровати. Думаю, он тоже.

Он кивнул, но больше ничего не сказал.

Райдер привёз нас к парку с велотрассой и походными дорожками. Я натянула толстовку и позволила ему вести себя вниз по тропинке, пока мы не дошли до смотровой площадки. С того места, где мы стояли, город казался всего лишь потоком света и мигающих огней. Прямо перед нами возвышался мост. Свет сиял от его основания, изгибался вместе с каждой аркой, отражался и повторял узор.

— Мне очень нравится этот вид, — Райдер сел на большой гладкий камень и похлопал по месту рядом с собой.

Холодный камень послал по мне волну мурашек. Я крепче запахнула кофту.

— Невероятный.

— Мне нравятся мосты, — улыбнулся он, а затем отвернулся. — Всегда нравились. Когда я был ребёнком, мы с отцом строили реально сложные мосты из блоков и всякого мусора вокруг нашего дома. Мы постоянно пытались построить их по-новому. Методом проб и ошибок. Какая постройка будет самой крепкой? Как много веса сможет выдержать каждая? Мама сходила с ума, когда, придя с работы, видела, как они простираются с одного конца гостиной в другой. Но отец всегда это одобрял. Говорил, что это отличная практика, потому что знал, что однажды я построю свой мост, такой, как этот, — он указал жестом на мост, сияющий перед нами.

— Звучит как отличное воспоминание. Я никогда не знала своего отца. Мама родила меня в шестнадцать. Он решил, что не хочет быть рядом, — пожала плечами.

— Мне жаль такое слышать.

— Всё нормально. Я никогда его не встречала, так что мне нечего терять. Мама вырастила меня в одиночку. Хотя, должна сказать, не мама, а бабушка. Мама предпочитала притворяться моей старшей сестрой, — я поспешно закрыла рот, не уверенная, зачем выдала столько личной информации. — Так, вы с отцом близки? — спросила я, перенаправляя разговор на него.

— Мои родители развелись, когда мне было пятнадцать. Папа уехал. Мама изменилась. Всё поменялось.

— Мне жаль. Ты часто видишься с отцом?

— Не-а. Он переехал в другой штат. Я приезжаю к нему летом, но всё уже не так. Мама снова вышла замуж в то лето, когда я окончил школу. Я ненавижу того парня, за которого она вышла, но он делает её счастливой, — он пожал плечами. — А может, счастливой её делают его денежки. Он адвокат. А отец был бригадиром. Совершенно разная жизнь.

— У тебя есть братья или сёстры?