— Я хочу знать, Бринли, — она произнесла моё имя так, словно каждая буква в нём сочилась ядом. — Чего же тебе пришлось лишиться?

Жизни? Матери? Счастья? Безопасности? С чего начать?

— Честное слово, мам, я вправду надеюсь, что ты знаешь ответ на этот вопрос, потому что мне бы не хотелось думать, что всё было напрасно.

Её выражение лица стало уязвлённым, но я не стушевалась. Не принялась вымаливать прощения, а вместо этого показала Райдеру следовать за мной и направилась в дом.

К тому времени, как я добралась до своей комнаты, входная дверь уже закрылась. Гора свалилась с плеч. Мне не пришлось тащить её с улицы, но я всё равно не знала, как она планировала повести себя дальше.

— Ты в порядке? — спросил Райдер.

Я кивнула, хотя это было не так, и выглянула в коридор. Дверь в спальню мамы тут же закрылась.

— Тебе необязательно оставаться, если ты не хочешь, но мне придётся переночевать здесь и проконтролировать, чтобы с мамой всё было хорошо. Бабушка приезжает домой завтра. Я уйду, когда буду знать, что она в пути.

— Если не возражаешь, я останусь с тобой.

— Конечно, не возражаю. Пойду заберу вещи из машины.

— Я сам.

Когда Райдер вышел из комнаты, я, продвинувшись дальше по коридору, прижалась ухом к маминой двери. С той стороны доносился тихий храп. Успокоившись, я вернулась обратно в комнату.

Райдер вернулся с нашими чемоданами и опустил их на пол, поглядывая на меня.

— Уверена, что всё нормально? Выглядишь нехорошо.

— Просто устала.

— Может, тебе нужно поговорить с мамой. По-настоящему. Когда она протрезвеет.

— Сомневаюсь, что это поможет.

Райдер прислонился к шкафу, скрещивая ноги в лодыжках.

— Хм-м. Ладно.

— Что? Просто скажи, о чём думаешь. Честно. Я хочу узнать твоё мнение.

— Мне кажется, ты должна открыться. Даже если это тяжело. Ей нужно знать о твоих чувствах. Ей нужно услышать правду. Обо всём, что она наговорила. Обо всём, что ты видела. Она должна понять, как далеко всё зашло, чтобы ей стало лучше.

— Не знаю. Это как-то жестоко. И я наверняка скажу не то, что нужно, как, впрочем, и всегда.

— Ты говоришь, что защищаешь её от самой себя, но какой ценой? — он подступил ближе и взял меня за руку, прижимая её к своей груди. — Настало время быть откровенной с ней. И с собой. Ты не защищаешь её. Ты оберегаешь её от правды, оставляя себя уязвимой. Прошу, не делай неправильных выводов, но то, что ты называешь «защитой», я вижу как «дозволенность».

Я отвела взгляд.

— Прости, — шепнул он.

У меня задрожала губа, и я зажала её зубами, покачав головой.

— Всё нормально. Я попросила тебя высказать своё мнение, — и, если честно, думала я точно также. Но слышать об этом от кого-то другого на деле оказалось хреново.

— Брин, прости. Мне стоило держать своё мнение при себе. Я переборщил.

— Хватит извиняться, — рявкнула я. Плечи поникли. Несправедливо срываться на нём. — Ты прав. Слышать об этом тяжело. Но я злюсь не на твои слова, а на себя.

Аккуратно приобняв, он притянул меня к своей груди.

— В следующий раз не стесняйся заткнуть меня.

— Я люблю твою честность. В любой ситуации, — и, говоря откровенно, свою я полюбила бы даже больше.

Я рухнула на свою старенькую двухместную кровать и впилась в него взглядом.

— Эта кровать не особо большая. Можешь спать здесь, если хочешь, а я лягу у бабушки.

Он растянулся на кровати и потянул меня к себе.

— Побудь со мной.

Я перекатилась на бок, заглядывая в его глаза.

— Спасибо, что отвёз меня домой.

— Прекращай благодарить. Я сделаю для тебя всё, что угодно. Ты же знаешь это, правда? — он, улыбаясь, погладил мою щёку. — Отдохни немного, но если тебе станет неуютно, то просто спихни меня. В данном случае я мог бы спать на полу, и мне было бы всё равно.

Я рассмеялась.

— Я не собираюсь тебя сталкивать, но обещать ничего не буду. Иногда я много толкаюсь и ворочаюсь.

Он стянул туфли, а потом расстегнул шорты.

— Не возражаешь?

— Я и не ждала, что ты будешь спать полностью одетым, — я заставила себя подняться и залезть в чемодан за чем-нибудь, в чём можно было бы поспать.

Мы оба переоделись, прежде чем вернуться в мою старую постель.

— Прости, — произнесла я, зевая. — Эта кровать очень маленькая.

— Что даёт мне повод лапать тебя всю ночь.