Когда мы уселись за стол, мама загадочно произнесла:

— Вы не поверите, но завтрак готовила Фиби!

Я застыл с вилкой в руках.

— Мне уже страшно, — произнёс я актёрски дрожащим голосом.

— Тед! — протянула Фиби, и толкнула меня в плечо.

— Ау, как же больно! — корчась, словно от боли, простонал я.

Софи засмеялась, а затем, не желая больше сдерживаться, захихикала Фиби.

Мама смотрела на нас, как на идиотов, но потом, стала смеяться. Я смотрел на неё с улыбкой, потому что очень люблю её смех.

Еда от новоиспечённого шеф-повара Фиби Грей была довольно сносной, и я извинился, взяв свои слова назад. Я умею просить прощения. Я умею осознавать свою вину, не смотря на свои амбиции и принципы.

Когда мы закончили, Софи и Фиби принялись убирать со стола, а я и мама пили наши любимые, горячие напитки, она — чай, а я — кофе.

— Нужно съездить в больницу к Кристиану, — сказала мама, посмотрев на меня.

Вспомнив вчерашнее желание Софи съездить к своей тётушке, я решил попросить маму отвезти её к ней, а самому отправиться к отцу. Права у меня есть — я возьму папину Ауди. Она согласилась. Лицо Софи приняло грустное и отрешённое выражение. Видимо, она надеялась на то, что я поеду с ней.

Ох, детка, почему ты не можешь понять, что я имею виды на совсем другую крошку?

А что касается моей сестрёнки, так она была разозлена неимоверно:

— А я, что, опять остаюсь на хозяйстве?

— Такова твоя судьба, сестричка, — смеясь, говорю я. Она, точно, маленькая и противная девочка, показывает мне язык.

— Шалунья! — подстёгиваю её я.

— Тед, прекрати, — Ана бросила на меня серьезный взгляд, а потом сказала Фиби, — Ну, милая, если Софи не против, мы можем поехать втроём.

— Конечно! Так будет даже веселее. Тётя Клэр любит гостей, — сказала довольная Софи.

— Вот и отлично. Можешь идти собираться, Фиби, — сказала Ана, та, буквально, полетела в свою комнату.

Я перевёл взгляд на маму, она пристально смотрела на меня. Не выдержав столь испытывающего напора, я посмотрел на Софи. Она копировала Анастейшу. Я что, должен что-то сделать?

— Сегодня, твоя очередь мыть посуду, Тед, — объяснила мне она, — Фиби мне всё рассказала.

Мама кивнула, а потом забрала мою полупустую чашку и поставила всё это на тумбочку у раковины.

Тяжело вздохнув, я отправился мыть посуду.

Как только я закончил, то проводил их до машины, и попрощавшись с ними, отправился переодеваться. Посмотрев мимолётом на свою школьную сумку, я вспомнил о своих долгах перед Кальтцом. Недолго думая, я позвонил Мэйсону за помощью и поручил ему все свои письменные задания, а устные ответы — нужно будет подготовить самому. Главное, не забудь, Грей.

Закрыв дом, спускаюсь в гараж и завожу папину Ауди. Офигенный руль послушно подчиняется мне, у неё такой плавный движок, что так и хочется назвать её хорошей девочкой. Хочу себе машину. Свою машину.

Электронные ворота распахнулись предо мной, и я выехал с участка на оживлённую трассу.

Через двадцать минут, я оказался у медицинского комплекса, и взяв беленький халат, отправился в нужную палату.

Мистер Грей сидел в брюках и рубашке, делая какие-то пометки в ежедневнике, разговаривая по телефону. Он увидел меня, улыбнулся и жестом призвал к себе, не прекращая беседы.

— Андрэа, скажи Беккэнду, что всё в силе… Приготовьте мне контракт с кампанией Энди МакКвина, я его подпишу. И да, назначьте мне нового начальника охраны, так как Сойера уже нет, и я не знаю, кого бы он мне порекомендовал. Главное, этот мужчина должен быть опытным, зрелым, должен уметь водить машину, как Шумахер и не быть дебилом. Это все главные требования. Пока на этом всё. Надеюсь, за столько времени работы со мной, у вас появились мозги и проблемы не возникнут, — сказал он жёстко, а потом, отключился.

— Ты при параде, пап.

— Приходил придурок Хартли.

— Инспектор?

— А кто же ещё? Он спрашивал меня о человеке, перебегающем дорогу. Кажется, я его знал.

— Знал?

— Да. Его имя говорит о многом, но… Я не видел, кто именно перебегал дорогу, и не могу ничего утверждать. Я не могу говорить, что это было умышленно. Ещё, он начал расспрашивать меня о Сойере, словно не понимая, что мне трудно говорить и что все эти подробности он узнать может из бумаг. Сойер работал у меня почти восемнадцать лет. И ни один год, я не жалел об этом, — папа грустно свёл брови.