Жизнь и супружество Эсми и Карлайла наполнены счастьем: с каждым годом любовь только крепнет и семья всегда рядом. Однако, счастье бывает и другим. Что может быть прекраснее для бессмертных, если не возможность дать жизнь родному ребенку? Но сокровенные, невозможные мечты всегда оставались для них только мечтами. И жизнь протекает в обыкновенном ключе, пока с Эсми не начинают происходить странные вещи...
========== Глава 1.1. Эсми. Под моим сердцем ==========
***
— Не задерживайся допоздна, прошу, — тихий покладистый голос раздался в стенах уютной спальни, озаренной светом утреннего солнца.
— Я постараюсь, — светловолосый мужчина тепло улыбнулся жене, не смея и шелохнуться, пока она завязывала галстук на его шее. Казалось бы, за столько прожитых лет он и сам мог сделать это, но с ее стороны это было так мило, что он никогда не отказывал себе в удовольствии наблюдать за нехитрыми манипуляциями ее тонких, изящных рук. — Но обещать ничего не могу. Ты ведь знаешь.
— Знаю. Просто хочу видеть тебя чаще, — Эсми поправила воротник рубашки мужа. — Вот и все. В этом нет ничего сложного. Мне кажется, что ты врешь, когда говоришь, что не умеешь, — девушка подозрительно прищурила глаза, пока Карлайл заключил ее в свои крепкие объятия.
— Я никогда не вру тебе. Разве что преувеличиваю… — его губ коснулась улыбка, когда Эсми обняла его за шею.
— Ах, так значит, это теперь называется так. Преувеличивать, — она рассмеялась, коснувшись подушечками пальцев его щеки, упиваясь ее нежностью. — Я люблю тебя, — прошептала рыжеволосая девушка, уткнувшись носом в плечо мужа, пока тот поглаживал ее по спине, вызывая тем самым что-то трепетное во всем теле и неповторимое никем и никогда.
— Я знаю. И я тебя люблю, — Карлайл втянул ее запах — самый родной запах на свете, — прижавшись губами к мягкой коже на шее.
— Карлайл. Такими темпами мы никогда не выйдем из спальни. Ты опоздаешь на работу.
— Иногда я ненавижу ее за это, — прошептал Каллен, на последок запечатлев поцелуй на ее губах.
Когда супруги спускались с третьего этажа, Карлайл любяще приобнял жену за талию, притянув ее к себе. Ему всегда было мало ее. И времени, которое они проводили вместе. Иногда эта нехватка казалась такой материальной, что ее вполне можно было сравнить с недостатком кислорода.
— Ты, кажется, собиралась в Powell’s, — негромко спросил мужчина, переведя на нее взгляд.
— Это могло бы здорово мне помочь в реставрации библиотеки, — задумчиво произнесла она.
— Как это поможет в ремонте?
— Эй, я бы не называла это ремонтом, — девушка с улыбкой легко пихнула его в бок, отчего светловолосый рассмеялся.
— Как скажешь. Во всех этих твоих штучках я не знаток.
— Я просто хотела, чтобы в уже отреставрированной библиотеке была пара старинных книг, вот и все.
— Но ведь реставрация еще не закончена… — было начал Карлайл, но Эсми его перебила:
— Потому что кто-то мне совсем не помогает.
— Я бы с радостью. Но работа, — мужчина вздохнул, остановившись у черного Мерседеса. — Скопилось много бумажной волокиты. Неисчислимое множество пациентов.
— О, я понимаю, дорогой, уверена, время найдется, — она улыбнулась и припала к его губам с нежным поцелуем, на что он, не задумываясь, ответил, обвив руками узкую талию. — Я буду ждать тебя. И скучать, — девушка прижалась к сильной груди и, нехотя отстранившись, погладила по шелковистым волосам.
— Я тоже. Буду вечером, — мужчина улыбнулся и, быстрым движением открыв водительскую дверь автомобиля, устроился на сидении, заводя двигатель. Вскоре иномарка исчезла за толщью хвойного леса, оставляя хозяйку дома совсем одну.
Эсми медленно направилась обратно в особняк. Для нее это действительно было медленно. Она задумалась, скрестив на груди руки. Что для нее значил брак? Она, несомненно, была счастлива в нем. Она была счастлива быть вместе с тем существом, которое по-настоящему сделало ее счастливой. И никто другой на свете не способен был дать ей то, что давал ей ее муж. И это сложно объяснить. Карлайл. Как много для нее значило это имя. Девушка была привязана к нему и бесконечно предана. Этот союз казался идеальным, а любовь крепла из года в год. И как прекрасно было каждый день видеть его улыбку, способную согреть в любую непогоду, его счастливые глаза, в глубине которых Эсми видела отражение своего счастья. Это было настоящим, это было искренним, таким и оставалось. Они были одним целым — супруги — именно это слово может охарактеризовать их. И это было прекрасно, осознавать это было прекрасно.
Библиотека на втором этаже мало чем напоминала то, к чему стремилась Эсми, лишь потому, что работа над ней только началась, недоведенная даже до середины. Этот дом был старым, поэтому Эсми, как главный в семье по вопросам интерьера и домашнего обустройства, на корню отказалась делать все в одном из современных стилей. Ей безумно хотелось воссоздать мотив прошлого, как только она оказалась здесь. Кухня и гостиная были закончены, а вот библиотека требовала к себе особого внимания.
Эсми любила, когда муж участвовал в реставрации. Обычно ей помогали Розали или Элис, дочери, но, когда присоединялся Карлайл, они работали вдвоем. Это был прекрасный способ провести время вместе. И супруги пользовались им, чаще всего уделяя этому выходные, когда Каллен-старший не пропадал в больнице. И было так забавно наблюдать за ним, когда они красили стены или потолок или же когда занимались более кропотливой работой. Сложно описать все, что чувствовала Эсми, но все-таки возможно. В такие моменты девушка ощущала себя человеком. Все это было так естественно и заурядно для обычных людей, что ей удавалось с легкостью забыться. Как-то раз и муж ей в этом признался, отчего она была счастлива. Счастлива просто от того, что может разделить свои чувства со своим единственным.
С единственным, который дал ей все, о чем она и не мечтала. Она просто тонула в его любви и нежности, с каждым разом удивляясь, каким он может быть. И девушка старалась подарить ему и свою любовь, чтобы показать всю глубину чувств, которые переполняли ее. Благодаря ему у Эсми есть семья, дети. Да, не биологические. Но духовное родство всегда присутствовало в их семье, она любила и Элис, и Розали, и Джаспера, и Эмметта, и Эдварда. Любила всех одинаково и сильно, всегда пытаясь быть матерью для них — потерянных в жизни детей. И невзирая на их возраст, для девушки они были детьми и никем иным. Карлайл — ее любовь, ее душа — дал ей все за одним только исключением, но немаловажным.