Сегодня выдался особо пасмурный день. С самого утра в дистрикте двенадцать шёл дождь. Казалось, что природа чем-то расстроена и пытается указать человеку на его ошибки. Все мои планы на этот день оказались испорчены. А я хотела отправиться на охоту вместе с Гейлом, ведь у него сегодня последний свободный день перед подготовкой к какому-то важному заданию.

– Ну, и что это за задание? – спросил Пит, когда мы втроем сели завтракать слегка подгоревшей яичницей.

– Точно сказать не могу, – ответил Гейл, прожевывая собственную порцию и всеми силами пытаясь показать, что ему действительно нравиться.

– Ну, ты хотя бы намекни, а мы потом додумаем сами, – игриво предложила я тут же получила убийственный взгляд от любимого. Ему явно, он даже не пытался этого скрыть, не доставляло удовольствие моё поведение рядом с другом.

– Это связано с тем, что находится за пределами Панема.

– Ясно, вы думаете, что там есть люди?

– Возможно, – уклончивый ответ подействовал на меня как согласие.

– И что вы будете делать, когда найдете их?

– Не знаю, шансы, что это случится, малы, – прозвучало это крайне неубедительно.

На мгновение я представила, каким всё тогда будет. Другие люди, другие города и целые страны. Подумают ли они, что мы дикари, оторванные от мира, ещё недавно заставлявшие детей убивать друг друга ради потехи. Подумают ли они, что вся наша жизнь, весь наш мир, построен на крови? А может быть так и есть? Но что, если они подумают о нас совсем иное? Что, если они закроют глаза на наше недавнее прошлое? Может, мы сможем наладить мир с этими людьми? Проложить железную дорогу, а может и другой транспорт, и приезжать друг к другу. Это было бы чудесно…

–Но, скорее всего, там нет ничего такого, чем мог бы заинтересоваться Плутарх, с его идеей показать, как теперь живут победители, – оказывается, я так долго думала, что успела полностью потерять нить разговора и совершенно не поняла, о чём они говорят.

–Это точно.

– А когда именно вы доберетесь до тех, кто находится за границей?

– Что? – две пары глаз удивленно посмотрели на меня.

– Я говорю: когда вы найдете людей?

– Точно сказать нельзя, если это окажется близко, то через несколько дней, но если возможное, я подчёркиваю ВОЗМОЖНОЕ, поселение окажется далеко, то месяц или больше. Ведь мы отправимся туда пешим ходом.

– А почему вам просто не слетать туда?

– Правительство боится, что если мы полетим туда, то можем не иметь ни малейшего шанса, на тёплое приветствие. Никто не знает, кто там.

– Ну а если там никого нет, то когда вы поймёте, что пора уходить? – вмешался в разговор Пит, который уже мыл посуду.

– Есть условное расстояние, достигнув которого мы не можем двигаться дальше.

– И тогда вы больше никогда вновь не отправитесь туда?

– Этого, Кискисс, – Пит пытался прожечь в Гейле дыру взглядом, – Никто сказать не может. Возможно, мы и снова окажемся в тех местах. Вариантов очень много.

– Так, – решила я закончить разговор на эту тему и выбрать план действий на целый день.

– Ещё неизвестно ничего нового насчёт завода? – пропустив мою реплику мимо ушей, сказал Пит.

– Скоро к вам приедут рабочие, и вы вместе с ними, – лицо приятеля озарила коварная улыбка, – Начнете строить завод. Примерно, через неделю, может и раньше.

– Поскольку, – решила я продолжить свою реплику, – Погода сегодня не подходит для охоты, – в глазах любимого зажглись радостные огоньки,

– То я, наверное, пойду постираю и займусь уборкой в доме. Гейл можешь мне помочь? – друг согласно кивнул, а лицо блондина приобрело убитое выражение, с которым он отправился в пекарню.

Мы с другом уже битый час выбивали ковры. Кто же знал, что в них окажется столько пыли? Такое чувство, что с самой постройки дома, их никто не удосужился выбить. Нам оставалось лишь протереть полки и наша работа, а вместе с ней и большая часть дня, была бы закончена.

– Знаешь, Китнисс, – промолвил Гейл, когда мы возвращали ковер на его законное место в доме, а именно на пол в гостиной, – Я не узнаю тебя.

– Что? – это было так неожиданно, и моя ноша чуть не оказалась на полу. Как это, он не знает меня?

– Понимаешь, ты стала…, – друг замялся, подбирая подходящее слово, – Ты стала…домашней.

– И как это понимать?! – гнев беспощадной волной поднимается по моему телу, испепеляя все остальные чувства.

– Раньше, – он продолжил так, словно и вовсе не замечал моей ярости, – Я даже не смог бы представить такой ситуации, чтобы ты, Китнисс посвятила себя уходу за домом и готовке. Ведь ты же – бунтарь.