С тех пор блудный хозяин, появляется на кухне, как говорится «в самый для меня не подходящий момент», тащит со стола мою порцию еды и молча, съедает. На вопрос «почему он так делает?» отвечает, что это его мера безопасности.

Ненормальный, думает, я хочу его отравить. Смешной он, забавный и жутко симпатичный. А еще у него хорошо получается отвлечь меня от горьких мыслей одним только своим появлением. Кстати, сон мой вполне нормализовался. За что я безгранично благодарна нервному хозяину квартиры, но уверена не решусь сказать ему об этом.

И в последнее время все чаще думаю, а каково было бы почувствовать на своих губах его губы?

– Ай, вот ведь чертов грешник.

Острым ножом я порезала себе палец, а все из-за него. Ходит постоянно полуголый, как сейчас, и отвлекает. Зачем спрашивается ходить днем в одних шортах и босиком по квартире, в которой живет еще и посторонняя девушка? Лениво передвигается с телефоном прижатым головой к плечу, а руки держит в карманах, будто он в офисе и на нем деловой костюм.

Мы ни разу не заговорили о цене за жилье, но если я правильно его поняла, то стирка, уборка и приготовление еды это и есть моя плата. Нужно будет вечером все уточнить.

Промываю палец холодной водой под краном и точно знаю - сегодня хозяину обеда не перепадет. Я порезала палец, я нервничаю и тороплюсь на встречу с моим не родным отцом.

Мой бывший папочка позвонил впервые с тех пор как указал на дверь больше месяца назад и настоятельно просил встретиться с ним сегодня в ресторане. Я все утро ходила и мерила шагами квартиру, решая стоит ли идти.

Сходить и просто выслушать его? Или сходить и высказать все о чем думала?

Решив все же идти и поговорить с ним, бегу в комнату прижимая полотенце к руке, и смотрю на часы. Встреча наша уже скоро, а мне нечего одеть, кроме синего платья в котором я уходила. Убегая, я взяла только пижаму. Переложила документы в белый кожаный рюкзачок, и прихватив домашние тапки ушла. Они мои любимые, без них я не могу.

Вздохнув поглубже, еще раз посмотрела на себя в зеркало. Вперед. Кто знает, чем дяденька порадует?

Выхожу в прихожую, беру ключи от дома, и не дожидаясь появления хозяина квартиры, выхожу.

С ума сойти, сколько времени я просидела в четырех стенах! На улице стоит такая хорошая погода и дует легкий ветерок, что моя голова начинает слегка кружиться от непривычки.

Я на маршрутках, сто лет не ездила. Сажусь у окна и разглядываю улицы города. Нужно отвлечься, но у меня не получается.

Все думаю о чем таком важном хочет говорить мой бывший отец? Его, точно интересует финансовая сторона вопроса, а если говорить еще точнее, то «завещание» и моя доля наследства.

Надо сказать, что бы вернул мне мои деньги, те, что были на счету, а от него мне ничего не надо. Да, я работала в его компании, но все что у меня есть, я заработала честно и сама. Первым делом я сниму другое жилье и без угрюмого хозяина, найду работу, и просто буду жить дальше, как миллионы других людей.

Маршрутка остановилась, и я через стекло смотрю на обнявшуюся парочку. Подростки не стесняются, целуются и смеются при всех. Они напомнили о моем недавнем не состоявшимся поцелуе. До сих пор глупо улыбаюсь, вспоминая реакцию грешника и его побег в ванную. А еще он так мило, то краснел, то бледнел.

Даю гарантию - его ввела в заблуждение моя внешность, из-за нее он так и не решился меня поцеловать. А жаль.

Отец часто повторяет, что я выгляжу как девятиклассница, если прибавить еще и мой рост в метр шестьдесят два, то набирается полный комплект несовершеннолетней школьницы. Это конечно льстит, что я так молодо выгляжу, но бывает и сильно раздражает. Например, я не могу прийти ни в один приличный клуб без паспорта, и на входе часто приходится спорить с охраной. Видимо это одна из причин, по которой я редко туда хожу.

– Маяковского. Есть на выход?

Я и еще двое пассажиров продвигаемся к двери.

На душе тревожно, чего мне ждать от человека, которого я долгие годы считала своим отцом? Больно от того, что он смог так легко выбросить дочь из своей жизни. Печально, что все это со мной произошло.

– Юля?

Поднимаю голову и убираю с глаз выбившиеся из прически волосы. В нескольких шагах от меня стоит мой отец. Ком подкатывает к горлу и слезы заволакивают глаза. Я столько времени проплакала, над потерей родителей, надеялась, что они одумаются и кто-то из них придет за мной. И вот сейчас он стоит напротив меня, такой важный и строгий, отлично сохранившийся для своего возраста и угрюмо смотрит, сверля глазами. Сердце рвется из груди, просит кинуться в объятия стоящего передо мной человека в поисках родительского тепла и понимания, но боль от нанесенной обиды останавливает.

– Здравствуйте, Владимир Павлович.

Он прокашливается, не вынимая рук из карманов, и кивает в сторону дверей.

– Давай пройдем внутрь и там поговорим.

Даже не поздоровался. Следую за ним с гордо поднятой головой и мы садимся за столик. К нам спешит молодой официант, готовый кинуться выполнять любой заказ богатого посетителя и его спутницы.

– Два кофе, пожалуйста. Черный, без сахара.

Оппа, дома я осталась без обеда и здесь, похоже, угощать не собираются. Откидываюсь на спинку стула и закидываю ногу на ногу.