Шрифт:
– Совесть, ты где?
Прохожу по квартире, но уже знаю, что ее нет, а Микки Маусы стоят на месте ее туфель.
Разворачиваюсь и иду в душ. Скоро нужно будет собираться к родителям. Захожу в ванную и вижу осточертевшую за последние дни картину.
– Какого?
Одно и тоже каждый день. Я ставлю на полку свои вещи, а вредная девчонка убирает их в тумбочку под раковиной и заставляет все своими разноцветными пузырьками. В ответ я меняю наши вещи местами, а на другой день снова все по-старому.
– Достала.
Скидываю все ее тюбики и флаконы в мусорное ведро и включаю воду, отыскивая свой гель и шампунь.
– Прихлопну заразу мелкую.
Ругаю ее сквозь зубы, а на деле рад, что снова могу не думать о том что меня бросили. Через час я уже сижу в машине и еду в отчий дом, что бы притвориться самым счастливым человеком в мире.
К тому времени как я прибыл на место все уже сидели за столом. В общем все как я и ожидал.
Родственники и друзья в количестве пятнадцати человек оккупировали гостиную.
– Лешенька, милый. Здравствуй, родной?
Моя мама встает из-за стола и спешит обнять.
– Привет, мам.
Тоже ее обнимаю и целую. Здороваюсь за руку с отцом и с остальными гостями.
– Давай, присаживайся рядом с Ниночкой и угощайся.
То, что за столом я буду сидеть рядом со своей двоюродной сестрой Ниной, не на много все облегчает.
– Привет, братец. Долго же ты прятался от нас по чужим городам.
Нина очень красивая и умная, характер у моей сестры тоже замечательный, жаль только, что в комплекте с комплексом стервы.
– Привет, красавица. Ты права, но я решил исправиться и вернуться в родной город.
– То есть, проще говоря, у тебя там ничего не получилось.
– В точку. И, пожалуйста, давай не будем об этом.
Умоляюще приподняв брови, смотрю на нее и очень надеюсь на ее понимание. Нина же ласково улыбается.
– Как скажешь, старший братец.
Продолжает, будто я ее первый день знаю и поверю.
– Я произнес волшебное слово, если ты не расслышала.
Она еще шире расплывается в улыбке и тянется к чашке с салатом.
– Будешь? Твой любимый.
Салат «Цезарь» действительно мой любимый, а моя Совесть сегодня сбежала, так и не покормив меня, поэтому я готов съесть все что предложат.
– Конечно, и побольше.
Где-то час мы пробыли за столом, пока не начали расходиться. Кто-то собрался и уехал, те кто старше шестидесяти сидели на диване и креслах с моими родителями, кому шестидесяти не было разбрелись по дому и саду.
– Пойдем, прогуляемся.
Нина подхватила меня под руку и потянула к открытым дверям в сад.
– Ты ведь не отстанешь, так?
– Так просто? Нет, конечно!
Опять она надо мной смеется, а я в голове перечисляю возможные варианты ответов на ее любые каверзные вопросы, которые уверен она заранее приготовила.
– Тогда пошли. Чем скорее ты выговоришься, тем быстрее я буду свободен.
– Сообразительный старший братец.
Мы прошли к скамейке, и присели на нее. Я положил руки на спинку и откинув голову уставился в безоблачное небо.
– Валяй.
Нина тихонько ткнула мне в ребро своим тонким пальцем и зацокала языком.
– Эй, в чем дело?
– Не наглей братец, я от тебя отстану только когда всю твою никчемную душонку, выверну на изнанку.
– Обидно слышать такие слова от любящей сестры.
– Обидно, когда старший брат позволяет вытирать об себя ноги.
Я тут же сел и оперся локтями в колени, ероша пальцами свои волосы.
– Ты все знаешь?
– Откуда мне знать подробности, если ты ничего не рассказываешь? Но, если скажешь, что покончил с прошлым я, так и быть, прекращу допрос.
– Серьезно?
– Да.
Я смотрел в ее такие понимающие глаза и думал, как может девушка младше меня на пять лет быть на столько мудрее меня дурака?
– Я покончил со своим прошлым и начал новую жизнь. Довольна?
Нина пытливо всматривается в мое серьезное лицо.
– Назови мне одну, но самую вескую причину, по которой ты не вернешься обратно.
Куча всего вертится на кончике моего языка и верю, что это поможет мне справиться. Собираясь сказать об этом вслух я открываю рот, но произношу совсем другое.