Эмма смахнула слезы.

— Не знаю, как, но мне удалось попасть в нее достаточным количеством энергии, чтобы вырубить ее, а не убить. После того, как все закончилось, я планировала, чтобы Гай забрал мою бабушку, в отключке, обратно в Мексику, к Сеноту, чтобы он мог отвезти ее в свой мир.

— Зачем?

— Потому что боги бы сделали ее бессмертной и излечили ее своим светом.

Эмма глубоко вздохнула и выдохнула.

— Но у меня даже не было шанса. Человек по имени Томмазо, человек, которого я считала своим другом, отпустил ее и сбежал.

— Эмма, мне очень жаль. — Я не знала, что еще сказать, ее история была такой грустной.

— Почему он это сделал?

Она пожала плечами, ее выражение было мрачным.

— Потому что он родился злым, и против этого нет лекарств. Она сделала паузу.
– Сейчас, неважно. Потому что я собираюсь вернуть ее, а потом я убью его.

Вау. Это было отличной мотивацией.

— Мы уезжаем послезавтра.

— Но что, если это не сработает? — спросила я. — Что, если ты найдешь ее и не сможешь вылечить? Что тогда?

Разве мне было дело до того, чтобы спросить у нее?

Эмма объяснила, что свет богов делал человека бессмертным, но уязвимым; Сенот не создал бы им новое тело, если бы их нельзя было уничтожить.

— Если мы не сможем ее вылечить, — сказала Эмма холодным тоном, — тогда я сделаю одну правильную вещь.

Какая ужасная мысль. Я не могла представить, что пережила Эмма.

— Что касается тебя, то мы вместе противостоим тому, что произойдёт, — сказала она, быстро меняя тему. — Все, что тебе нужно сделать, так это решить. Собираешься ли ты встать и сражаться за людей, которых мы любим? Или ты спрячешься в яме?

Она смотрела прямо на Кинича, и тогда я тоже подумала: если кто-то такой могущественный был побежден Мааскабом, то какой шанс был у меня?

— Мне нужно время. Столько всего произошло.

Эмма подошла к Киничу и взяла мою руку.

— Не волнуйся. Мы никуда не уйдем. Мы будем здесь, когда ты будешь готова

— Так и будет.

Гай, Габран и тот человек, которого я побила в тренировочном центре, стояли прямо у входа, излучая ярость и решительность.

— Мы хорошие парни, Пенелопа. Мы должны держаться вместе.

Гай сверкнул своей дерзкой улыбкой в моем направлении.

Тогда я почувствовала это. Их силу. Их решимость. Их лояльность по отношению друг к другу. Я не знала их, но теперь поняла. Как и у Кинича, у них все карты сданы. Они могли сбежать или попытаться отрицать это. Но они решили сражаться. Делать добро. Чтобы… не нажать кнопку отрицания.

Я стояла и разглаживала переднюю часть своих скукоженных, обугленных джинсов. Нет. Никакого лимонада этой девушке. Захватите лимоны туда, где не светит солнце!

— Хорошо. Я буду сражаться. И хочу пойти на спасательную миссию.

Гай встал рядом с Эммой, застыв над бездействующим Киничем.

— Ты рассказала ей о миссии?

— Конечно. Ей нужно знать, что мы делаем все для того, чтобы вернуть ее мать из Мааскаба. Тем не менее, — она посмотрела на меня с кислым лицом, — ты сумасшедшая, девочка?

— Что? — спросила я, защищаясь.

— Пенелопа, — тон Гая был плоским и твердым. — У тебя нет боевой подготовки.

Я рассердилась.

— У меня есть черный пояс по каратэ, способность бросать огненные шары руками, и я могу поджечь салон чрезвычайно дорогих спортивных автомобилей своей задницей. Я могу справиться сама.

Эмма и Гай обменялись взглядами с улыбающимся Габраном.

— Ни слова больше! — Гай указал на Габрана, а затем обратил свой сердитый взгляд на меня.
– Нет. Ты будешь обузой для моих людей. Мы не можем рисковать…

— Дорогой, — вмешалась Эмма, — думаю, ты должен уважать ее желание. Это ее мать, и её право подвергать свою жизнь опасности, если захочет.

— Нет! Я уже столкнулся с Никколо по этому поводу, потому что он настаивает на том, чтобы самому спасти Виктора… я отказал на основании стратегической, военной ценности Никколо. Поэтому он посчитает это оскорблением, если я позволю ей пойти на миссию, а не ему.

— Дорогой, — возразила она. — Это другое. Симил предсказала, что мы не сможем выиграть Великую войну, если Никколо не возглавит армию. Если он умрет, это будет означать апокалипсис. — Она повернулась ко мне. — Не обижайся Пенелопа, но мир не закончится на этом, если ты встретишь свою… а не то, что я хочу, чтобы произошло.