— Темному Лорду нужно сердце невинной девушки.

Я видела, как Драко побледнел: видно, в отличие от папочки своего, он еще не на столько проникся подобными забавами. Мне вдруг стало как-то все равно. Обидно, конечно, что умру так рано, но зато без мучений. Сейчас грохнут, возьмут мое сердце и все. Никаких изнасилований, пыток и прочих радостей…

— Мы ее вот так просто убьем? — даже Люциус вроде огорчился наконец-то по — настоящему.

— Почему же просто так…. — Сивый ухмыльнулся особенно неприятно и зловеще. — Мы здорово развлечемся. Сердце нужно живое, трепещущее. Так что несколько консервирующих и поддерживающих жизнь заклятий — и будем медленно извлекать, а она — он схватил меня за волосы и потянул на себя вверх, заставляя вскрикнуть от боли, — все будет видеть и чувствовать.

Вот когда ужас вернулся. Леденящий, просто накрывающий с головой.

— А я тебя предупреждал, грязнокровка, — вдруг усмехнулся Малфой—старший, — Могла бы уже за полтора месяца с кем-нибудь трахнуться, не так уж ты и дурна. Тогда твое сердце не имело бы никакой ценности.

Могла бы…но что поделать, если Фред не захотел… А я не захотела просить об этом кого-нибудь другого.

Что произошло потом, я очень смутно помнила… до ушей донесся грохот, а перед глазами вдруг все стало чернее ночи.

Я почувствовала, как меня кто-то схватил за руку, и перед глазами все заходила ходуном. В следующий миг мне показалось, что меня медленно пропускают через узкую трубку. Воздуха вдруг стало мало.

Это была моя первая трансгрессия.

========== Глава 4. ==========

POV Гермиона Грейнджер

Наконец перед глазами перестали мелькать расплывчатые образы, и я смогла отдышаться. Первое, что я увидела, окончательно придя в себя, это непривычно встревоженные голубые глаза. Фред. Это он, он спас! Даже не хотелось думать, каким чудом он оказался в нужном месте в нужное время.

Повинуясь охватившему меня чувству благодарности, я повисла у него на шее.

— Спасибо, — слезы сами собой заструились по щекам. Видно, это последствия пережитого потрясения.

Он крепко прижал меня к себе. Фред ничего не говорил, просто нежно поглаживал по волосам, играя с непослушными прядками. Я уткнулась носом ему в шею, где-то у неглубокой ямки, и втянула исходящий от него запах. Парень пах сладкой жевательной резинкой и чем-то горьковатым. Этот второй аромат напоминал запах пороха и совершенно не гармонировал с первым, был каким-то неподходящим этому всегда задорному парню.

Сама не заметила, как всхлипы прекратились. Но мы не отстранялись: было очень тепло и невероятно спокойно рядом с ним…

— Кстати, где мы? — вдруг спросила я, поднимая глаза на Фреда.

— У меня в квартире, — он вдруг как-то покраснел и отвел глаза, пытаясь отстраниться.

Но я уцепилась пальцами ему в плечи и, немного привстав на цыпочки, прижалась губами к его приоткрывшемуся в протесте рту. Его сладкий запах просто окутывал, пеленая меня. Повинуясь этому опьяняющему чувству, я закрыла глаза и позволила себе провести языком по его сомкнутым зубам.

— Спасибо тебе, — опять прошептала я и еще настойчивее углубила поцелуй.

***

POV Фред Уизли

Я не мог, да и не хотел сопротивляться ее натиску. В голове мелькал страшный разговор, подслушанный в магазине. Так вот чем был вызван такой бурный всплеск гормонов у отличницы. Ее напугали, доведя до того, что она готова была умолять, чтобы ее лишили этой, пусть маленькой и невидимой, но все равно очень важной ценности.

И почему она все тогда мне не рассказала?

Даже страшно было представить, что было бы, если бы я не пошел за ней, не услышал их стычку с Пожирателем. А еще, хвала Мерлину, как хорошо, что у меня в кармане завалялся Перуанский порошок мгновенной тьмы!

Но сейчас я не мог, да и не хотел, думать о том, что могло бы быть полтора месяца назад, что бы могло случиться этой ночью, опоздай я. Сейчас мне хотелось отвечать на все ее чувственные, хоть и неопытные ласки, дарить ей в ответ свои, слиться с ней в этом маленьком танце любви.

Я не хотел задумываться, хотя уже давно сам все понял: за это время, не видя и не слыша моей подруги, а только представляя ее образ, я умудрился ее полюбить. Смешно и нелепо до абсурдности. Но мне все равно. Ведь это правда. Я любил ее.

Я наконец-то ответил на ее поцелуй, впуская ее игривый язычок через барьер моих сомкнутых зубов. Мы встретились, пробуя, изучая, вызывая сотню мурашек на телах друг друга. Я чувствовал, как Гермиона вся затрепетала в моих ладонях, которыми я гладил ее спину. От каждого моего движения она выгибалась мне навстречу, как будто стремясь оказаться еще ближе. Это было чертовски возбуждающе, невыносимо приятно. Такая чувственная, такая искренняя…