Он воспользовался её раскрытым губами и заклеймил рот с жадной настойчивостью. Его руки ласкали её спину, пока она сжимала лацканы пиджака. Когда его рука поползла вниз, чтобы накрыть верхнюю часть её округлого зада, она, наконец, вспомнила, где они находятся, и отстранилась от сладкого поглощения.

Дикое возбуждение прошибло её тело, она желала его прямо сейчас, и к черту последствия. Соски затвердели, и она была потрясена тем, насколько её лоно готово для него. Его глаза сияли.

— Я хочу тебя, — его слова были просты, но она почувствовала их скрытую силу. Твёрдый член был прижат к её бедру, его возбуждение практически сжигало, несмотря на слои одежды. Глаза Гейба горели голодом, и она изнемогала от той же потребности.

Она с трудом сглотнула и смогла проговорить:

— Я тоже хочу тебя.

Стоит признать, взрывная страсть, пронёсшаяся между ними, была восхитительна. Джоли никогда не чувствовала себя настолько свободно, настолько правильно. Она красивая женщина, которую он хочет, и это так хорошо – быть желанной.

Его рука выводила дразнящие круги на спине. Каждый раз, когда его пальцы опускались ниже, она немного потиралась об него. Доказательство его желания пульсировало и становилось ещё больше, и Джоли хотела почувствовать, как оно скользит глубоко в её лоне.

Пальцы Гейба снова скользнули вниз, а глаза закрылись. Его хватка сжалась, и следующие слова он произнёс низким рокотом:

— На тебе нет трусиков, да?

Она покачала головой, не в силах говорить. Его стон был очаровательный. Он действительно хотел её. Черт возьми, Джоли должна сказать Зейн, что она была права. «После этого Зейн станет совершенно невыносимой».

Гейб наконец открыл глаза.

— Пойдём со мной домой.

Её разум запнулся. Джоли знала, что это значит. Пойти с ним, заняться любовью, стать уязвимой. Это испугало и взволновало её. Она всегда позволяла своему страху и неуверенности управлять собой. Но не сегодня. Больше никогда. Но она все ещё не могла говорить, поэтому просто кивнула головой.

Улыбаясь во всё лицо, он отступил. Они одновременно повернулись и пошли по краю комнаты, избегая толпы. Разум Джоли был наполнен им, поэтому она не замечала никого вокруг. Они почти вышли из комнаты, когда перед ними встал мужчина, разрушив момент.

— Вот ты где, Гейб! Нам всем было интересно, где ты прячешься, — его голос был громким, и Джоли сразу его возненавидела. В основном из-за того, что прервал их, а также из-за фальши, которую она в нем ощутила. — Я знаю, что ты против, но Круг Основателя собирается выступить с большой речью, поэтому мы нуждаемся в тебе, большой парень.

Джоли смущённо посмотрела на своего кавалера. «О чем, черт возьми, он говорит?» Но Гейб не выглядел смущённым, он выглядел злым. Злым, с намёком на вину. У неё скрутило живот.

«Вот дерьмо. Он не тот, кем представился. Механикам не нужно выступать с речью на крупнейшем благотворительном вечере года».

Глаза Гейба встретились с её, и он произнёс:

— Джоли…

Она наигранно улыбнулась и притворилась, что не заметила лжи.

— Ты должен делать то, что тебе нужно.

Другой мужчина подмигнул ей и сказал:

— Моя ассистентка составит компанию твоей даме во время речи. Мы очень признательны, что ты объявился.

Она отказалась смотреть на него, когда другой мужчина потащил его прочь. Молодая женщина подошла к ней и сказала:

— Если вы пройдёте дальше, то найдёте прекрасную VIP зону, поскольку многие люди захотят встретиться с мистером Джейкобсом.

Сердце Джоли сжалось. Она не узнала его по имени как кого-то важного и известного, но, всё равно, он соврал. Соврал, потому что думал, что она хочет это услышать. Потому что это помогло бы залезть ей в трусы.

И это почти сработало.

Джоли улыбнулась женщине своей самой яркой улыбкой и сказала:

— На самом деле я собиралась уходить, и мистер Джейкобс как раз провожал меня до такси. Это гораздо проще, чем вызывать его машину, — она никогда в жизни не врала настолько мастерски.

Потенциальная идеальная пара или нет, она собиралась, к чёрту, уйти от него.

«Я предпочла бы завести тысячу кошек и умереть в одиночестве, чем быть с человеком, который врёт о том, кто он на самом деле».

— У тебя пять минут, или ты пойдёшь на объект в халате.

Джоли подняла голову с подушки и посмотрела на Зейн.

— Не следовало давать тебе ключи от моего дома.

— Но ты дала. И я здесь, — она поставила на стол чашку. — Не будь букой, я принесла тебе кофе.

— Ненавижу. У меня нет ничего, кроме ненависти к тебе, тридцатиградусная жара ненависти.

— Тогда я спущусь вниз и возьму графин с ледяной водой. И если ты спустишься через пять минут, мы отвезём его на работу, — Зейн улыбнулась. — Если нет, я поднимусь сюда и вылью всю воду тебе на голову.