Невербальный язык был известен и использовался с древних времен (древнегреческий театр масок, которые изображали различные застывшие эмоциональные состояния: радость, страх, гнев; невербальные выражения эмоций описывались в древних трактатах по ораторскому мастерству, в античной скульптуре и пр.). Застывшие выражения масок древнегреческого театра, творения древнегреческих скульпторов и художников, работы физиогномистов – это знания о статических невербальных проявлениях. Особый интерес представляет изучение динамических выразительных невербальных компонентов. Именно подход, поставивший во главу угла изучение динамических показателей внешности человека (жесты, позы, мимика, походка и т. п.) раскрыл перед исследователями множество тайн человеческого поведения.

Проблема внешнего выражения внутреннего состояния, а точнее, понимания того, что скрывается за теми или иными динамическими невербальными проявлениями человеческого поведения, привлекала внимание многих исследователей. В основе невербального поведения лежат два истока – биологический и социальный – врожденный и приобретенный в ходе жизненного опыта человека как члена социума.

Установлено, что мимика при выражении эмоций у человека и приматов, некоторые жесты, телодвижения и позы являются врожденными и служат сигналами для получения ответной реакции. Незнаковые действия (перемещения своего тела, перемещение предметов, обработка предметов) в элементарном виде свойственны животным (постройка гнезда у птиц, насекомых, рытье нор и др.), знаковые действия животным не свойственны.

Благодаря знаковым действиям (литургическое движение, танец, занятия телесно-пластическими искусствами, пантомима, жонглирование и т. п., коллективные действия, ориентированные на других людей) и координированным действиям за счет обучения достигается очень большое разнообразие незнаковых действий. В основе этого вывода лежат известные труды Ч. Дарвина, эксперименты со слепыми и глухими детьми, у которых не было возможности имитировать мимику при выражении удовольствия или неудовольствия.

Другим доказательством биологической природы некоторых компонентов невербального поведения является то, что они плохо или с трудом поддаются сознательному контролированию – побледнение или покраснение лица, расширение зрачков, искривление губ, частота моргания и др. Унаследованные человеком сигналы эмоций в результате его познавательной деятельности получили мощный стимул для дальнейшего развития не только по форме, но и по функции. Так, улыбка человека, связанная с положительными эмоциями, восходит к простому оскалу агрессии. С другой стороны, отведение взгляда у животных – это знак успокоения, умиротворения, у человека – это сигнал о нежелании контакта.

Целенаправленное изучение этого взаимодействия восходит к эпохе расцвета ораторского искусства в древнем Риме (II–I вв. до н. э.). Цицерон считал, что все чувства оратора должны быть «выражены или, лучше сказать, выжжены на его собственном лице». В I в. до н. э. теоретик ораторского искусства Квинтилиан разработал теорию жеста, мимики, осанки, а также правила движения плеч, рук и головы, постановки дыхания и голоса оратора. Базой послужил не только ораторский опыт, но и основы риторики, становление которой как особой науки произошло в Древней Греции в V–IV вв. до н. э. Но за пределами риторики исследование вербальной и невербальной коммуникации, как правило, проходило раздельно – интересы лингвистики и паралингвистики пересекались, но не дополняли друг друга. Такое положение объясняется относительной самостоятельностью двух коммуникативных систем и неразработанностью теоретического аспекта невербального поведения (кроме типологии жестов). Попытки подойти к обоснованию коммуникативных единиц и категорий паралингвистики с лингвистических позиций оказались малоэффективными, т. к. строение невербальных единиц, их системные связи, категории и частные функции имеют свою специфическую особенность.

Учение Декарта опровергло заблуждение о том, что тело может двигаться и изменять характер своих движений в силу того, что управляется душой. Это позволило продвинуться в научных изысканиях познания жизнедеятельности человека, в частности – физиологии. Гексли доказал, что органом ощущений, эмоций и мыслей является мозг. Мышечная реакция порождается процессами в примыкающем к мышце нерве; ощущение обусловлено изменением в нерве, связывающим орган чувства с мозгом; движения в сенсорных нервах отражаются на моторных, и это возможно без участия воли (рефлекторный акт). Вызванные посредством сенсорного нерва движения в веществе мозга создают готовность вновь производить такое же движение. В учении Декарта модель организма-машины объясняла ряд свойств живого тела: системность (устройство, имеющее структуру, согласованное взаимодействие всех образующих ее компонентов для успешного функционирования), целостность (ответная реакция на раздражитель), целесообразность (действие на благо целого).

Впоследствии система «организм» уступила место системе «организм-среда». В результате чего, психофизическая проблема рассматривается не только как ответ организма на раздражитель, но и его ответ на сигнал. Психофизиологическая проблема пополнилась сведениями об эволюции нервной системы как органе психики переходом от «атомов» сознания к их работе в жизнеобеспечении организма в качестве его психических функций, а психосоциальная проблема приобрела перспективы развития человечества как вида.

Белл, опираясь на клинические факты, определил, что мышечная работа вносит существенный вклад в построении сенсорного образа, а также слухового восприятия. Из этого следует то, что прежде чем стать абстрактными актами сознания, действия испытываются в сенсомоторном опыте, причем не осознаваемом субъектом. В двигательном аппарате наблюдается не только сокращение мышц, но и особое психическое действие, которое направляется чувствованием, т. е. психическим образом среды, к которой он прилаживается. «Чувственный образ (или умственный) может приводить в действие телесный механизм и непрерывно им управлять на основе поступающей информации. Время реакции зависит от познания, различения, выбора раздражителя. С усложнением задачи возрастает время реакции. И, если прежде при изучении времени реакции, объема внимания, памяти и т. д., измерялось количество раздражителей (вспышек света, изображений, букв и т. п.), то теперь измерению подлежит количество информации, содержащейся в сигнале.