В рамках другой модели исследователи характеризуют старение как сложный, динамичный, качественно своеобразный, фазный процесс «геронтогенеза», то есть процесс «становления старости» (И. В. Давыдовский, В. В. Фролькис, М. Д. Александрова). Изучение целостного жизненного цикла играет главную роль в понимании сущности старения, так как процесс геронтогенеза включает, помимо разрушительных тенденций, важные адаптационные механизмы, способствующие стабилизации живых систем, снижению темпов старения, поддержанию активной жизнедеятельности. Поэтому И. В. Давыдовский полагал, что старость есть возрастно-специфическая форма приспособления к среде, «стесненная в своей природе жизнь», появление которой нельзя приурочить к определенной календарной дате: «Старость не является болезнью в современном понимании этого слова. Старость, как правило, болезненна. Эта болезненность естественна в том смысле, что она отражает естественные, сущностью старения обусловленные недуги старости». Физиологи утверждают, что смерть от истинной старости встречается не чаще, чем одна на 100 тыс [3] . [цит. по Е.П. Ильину. Психология взрослости, 2012].

Наконец, третья точка зрения делает акцент на смене периодов индивидуального развития, переходных периодах, границах основных этапов развития, когда наблюдается некоторая перестройка личности, смена старого на новое, разрыв непрерывности. Переходные периоды рассматриваются как критические, преодоление которых является для человека гарантией глубокой и благополучной старости.

Зарубежная геронтология в лице Б. Стрехлера придерживается следующих критериев, связанных с процессом старения: 1) старение в отличие от болезни является универсальным процессом, ему подвержены все без исключения члены популяции; 2) старение является прогрессирующим, непрерывным процессом; 3) старение есть свойство любого живого организма; 4) старение сопровождается дегенератирующими изменениями (в противовес изменениям организма при его развитии или взрослении) [4] . То есть с биологических позиций, старение и смерть – базовые свойства, отражающие функционирование и эволюцию всех живых организмов, включая человека.

Старость, согласно наиболее общим научным представлениям, есть «одна из последовательных стадий развития человека от рождения до смерти, отличающаяся большей интенсивностью разрушительных процессов, неминуемо ведущих к прекращению существования жизни» [5] . Данная веха жизненного цикла человека, помимо ощутимых биологических изменений в направлении угасания, истощения и ослабления, характеризуется серьезными психологическими изменениями, а именно: интеллектуальным и эмоциональным уходом во внутренний мир, в переживания, связанные с оценкой и осмыслением прожитой жизни (Р. С. Яцемирская); это закономерно наступающий заключительный период возрастного и индивидуального развития человека.

Одним из главных критериев становления здорового и полноценного общества является поддержка и опека людей пожилого и старческого возраста, так как именно они являются связующей нитью между прошлым и будущим, хранителями традиций и исторической памяти нации, источниками мудрости.

В современном российском обществе налицо конфликт межпоколенческих взаимоотношений, вызванный отрицательными стереотипами старости, обесцениванием старости как социального явления, игнорированием трудностей пожилых людей как внешнеэкономического, так и внутриличностного порядка. Это обуславливает создание устойчивых предпосылок для возникновения в будущем общественной дестабилизации, ситуации тотальной разобщенности людей в рамках одного государства. В связи с этим крайне актуальной становится всесторонняя комплексная поддержка пожилого человека в условиях постоянных социально-экономических перемен, развитие механизмов интеграции представителей третьего возраста в социальное пространство [6] , а также, на наш взгляд, возвращение к идеологии сакрализация личности стариков в социокультурном поле, к глубокому преобразованию стереотипов старости в положительном направлении, ведь старики – единственные, кто могут «оживить» историко-культурное прошлое для нас.

Старость как феномен имеет свое становление и свои образы в истории культуры. Данные образы представляют собой неоспоримую ценность, т. к. отражают огромный пласт социокультурных явлений, тесно связанных с изменением отношения к личности в развитии цивилизации.

Проблема старости и связанные с ней идеи о возможности продления жизни человека волновали людей разных эпох и разных народов. Становление человеческого общества, в отличие от животных, всегда характеризовала забота о старшем поколении, которое воспринималось как источник мудрости и способствовало сохранению рода.

Сегодня, когда изучение человека становится центральным предметом многих наук, а старость уже не рассматривается только с позиции биологического старения, возрастает интерес к проблеме старости как социокультурного явления.

Отношение к старости и пожилому человеку во многом определяется образами старости – некими устоявшимися представлениями и аттитьюдами, сформировавшимися в культуре.

Образ старости выступает социальным стереотипом, который существует в конкретном обществе в определенный исторический период. Образ старости, имея субкультурную и индивидуальную вариативность, задает отношение к жизни человека, определяет его моральные и нравственные ценности. Сам по себе образ старости позволяет отразить ожидания и отношение общества к пожилым людям, как к социальному явлению.

Среди распространенных образов старости выделяются такие трактовки, как «осень жизни», «время собирать камни», «время жатвы» и т. д.

Для рассмотрения социокультурных образов старости особое значение имеют три культурных линии – древних славян, античности и христианства.

Образ старости прослеживается уже в древнеславянской культуре: здесь встречается такое понятие как «старик» или «дед». Именно так именовали, как правило, лесного медведя, приносимого в жертву, или последний сноп, который оставляли на поле после уборки урожая, тем самым принося его в жертву богу умерших предков – Велесу [7] .

Образ старости у древних славян имел величественное, космическое значение. Он символизировал собой целостность, завершенность Рода, когда одно умирает, уходит и рождается нечто новое, обеспечивая тем самым гармонию [8] . В пользу этого образа говорит обряд умерщвления стариков. Нужно отметить, что от стариков не избавлялись как от чего-то мешающего или какой-то обузы, этот обряд носил добровольный характер и ему «подвергались» как раз наиболее достойные. Этот ритуал был необходимой, по мнению древних славян, ступенью попадания к богам. Вероятно, старики соглашались на такую смерть под влиянием традиций и собственного опыта, связанного со своими родителями, а также нельзя забывать, что данный обряд позволял пожилому человеку оказаться в центре празднества, сопровождаемого ритуал [9] .