— Убирайся отсюда, психопат! — в панике зашипел охранник, видя, как потенциальные цыпочки бегут от казино, а точнее, от такого неадекватного меня.

— Убираться?! Вы нанимаете меня уборщи… КОМ! Я так польщен! О, Моби Дик!!! — уже проорал я совсем не писклявым, а самым, что ни на есть, своим ангельским мужским голоском, схватил палку, что валялась неподалеку, закинул одну ногу на ограждение и начал вглядываться в дверь казино и в охранника, словно в далекое-далекое море, — Ну, мерзкий китяра, в этот раз ты от меня не сбежишь! — выкрикнул я, один глаз выпучив, а другой сощурив и тем самым стараясь изобразить психованного старикашку, пожертвовавшего всей своей жизнью, дабы убить какую-то рыбешку.

— Я сейчас тебя…!

— Ты сейчас меня… что? Ойя-ойя! Какая будет плохая реклама! А я ведь щас еще на асфальт упаду и начну брызгать слюной, потом наброшусь на тебя и укушу… и… короче работы ты лишишься, это я тебе обеспечу! — ухмыльнулся я, — Но… есть и другой вариант, просто пропусти меня, и тогда…

Охранник, не дождавшись окончания моих слов, размахнулся и попробовал ударить меня по лицу, но я легко увернулся. Увернулся и даже сам охренел от этого! Вот это да! Да я обладаю супер реакцией! Хотя, скорее, давало свои плоды общение с Зуо. Он-то очень быстрый и безумно сильный… И этот неуклюжий охранник ему и в подметки не годился.

Охранник, промахнувшись, не удержал равновесия и свалился на ограждение. Я же ловко перепрыгнул железные решетки и влетел в коридор казино. Дверь за мной захлопнулась. Я на секунду остановился, прислушиваясь, погонится ли за мной охранник, но, как я и думал, он наверняка сделал вид, что ничего не произошло. Ведь любая, даже небольшая, котовасия испортит день открытия, а значит, лишит этого дурака, возможно, единственной работы, на которую он способен.

Я прошел небольшой уютный холл, преодолел мраморную лестницу, ведущую вверх на пару этажей, и вышел в большущий игровой зал. Сколько всего здесь было, даже по пальцам не пересчитать. Все, начиная от старой доброй рулетки и покера и заканчивая азартными играми XXIII века, в которых нередко ставкой была сама жизнь. Вот, к примеру, стол «La mort rouge», игра заключалась в том, что перед пятью игроками ставили пять стаканов с вином. Затем каждому из них давали возможность выбрать из большущей банки пилюлю, которую они должны были кинуть в стакан перед собой. Затем каждый из игроков делал ставки на каждый из стаканов, говоря, какой из них отравлен, а какой — нет. На каждый стакан могло быть поставлено разное количество денег. Затем же каждый из игроков заставлял выпить свой стакан своего слугу, который обычно являлся их должником, проданным с молотка сиротой из детдома или просто бомжом. Хотя богатеи предпочитали более дорогие игрушки, которые предоставляла им Мадам Брюно. Я о ней ничего не знаю, лишь имя и род занятий, а именно, создание элитных проституток.

Если ставка оказывалась верной, шел двойной выигрыш. Еще там была куча правил помимо, которые связывали всех игроков. Ведь каждый человек ставил на каждый из стаканов. Расчеты того, кто же в конце выиграет, были крайне сложны и мне, увы, обыкновенному смертному, были непонятны. Да и не важна мне сейчас была какая-то там игра. Лишь пару минут с щенячьим восторгом попялившись на все окружение, я уверенно ринулся искать Зуо. И нашел его удивительно быстро. Он сидел на большом кожаном диване, и с обеих сторон от него сидело по три девушки. Двух близсидящих он обнимал, и когда, как одна что-то нашептывала на ухо Зуо, другая, тихо похихикивая, водила наманикюренным пальчиком по его оголившейся груди.

Ревность? РЕВНОСТЬ? О, да!!! Она вспыхнула где-то внутри и с каждой секундой разгоралась все больше. Чем больше кругов выводил пальчик этой дуры, тем больнее и обиднее становилось мне. Обычно в таких ситуациях в фильмах главная героиня подходила к своему обидчику, одаривала его звонкой пощечиной, а затем удалялась с гордо поднятой головой. Я решил было поступить так же, но именно в этот момент Зуо, видимо, совершенно случайно взглянул в мою сторону. Я остолбенел, пару секунд смотрел на него, а затем внезапно побежал совершенно в другую сторону. Наоборот, подальше от Зуо и этих тупых баб, что его окружали! Мне хотелось спрятаться, а лучше и вовсе убежать из казино. Но у выхода меня поджидал охранник. Значит, оставался лишь первый вариант. Хотя… а зачем тебе прятаться, дурак?! Зуо ты не нужен… думаешь, он побежит за тобой? Не побежит же…

Я убавил шаг, подошел к фуршетному столу и теперь уже разревелся. А когда я реву, мне всегда сразу хочется есть. Видимо, это нервное. Поэтому, всхлипывая и задыхаясь от слез, я начал запихивать в рот бутерброд с икрой одновременно с кремовым пирожным. Кого-то неподалеку вырвало… Послышалось тихое шушуканье. Нигде мне нет покоя! Я со злости схватил пару пирожных, нож и вилку и выбежал из зала на балкон. Как ни странно, но балкон был абсолютно пуст. Я забился в один из дальних его углов, граничащих со стеной здания, поэтому из зала заметить меня было просто невозможно, после чего, все так же давясь и фыркая, умял оба пирожных, размазав по всему лицу крем и варенье. Как только еды не стало, я и вовсе скис.

— Ну и че ты ревешь, насекомое? — послышался тихий вздох, и я невольно дернулся, ударившись виском об перила балкона.

— Я-я не реву, — пробубнил я, отворачиваясь и смотря на огни ночного города.

— Ага, тогда как же это назвать? — голос послышался уже ближе.

— Пироженки ем…

— Хуежинки, блять, — беззлобно бросил Зуо, усаживаясь неподалеку от меня на пол и опираясь на перила. И что вот он приперся, а? Еще больше меня раздражать?! Надо срочно что-то съесть! И тут я вспомнил про свой съедобный бюст! Осторожно вытащил одну из дынь и вырезал из нее кусок ножом, что схватил вместе с пирожными. Вытащив кусок, я начал смачно чавкать, при этом всхлипывая и шмыгая носом.

— Насекомое… — позвал Зуо, и я против воли все-таки повернулся к сэмпаю.

— Ах ты блять, блять! — внезапно воскликнул он, — вот это рожа… Ты себя в зеркало видел?! Я-то думал, что меня ничего уже испугать не может! — медленно выдохнул он, пытаясь прийти в себя.

— Все бывает в первый раз, — передразнил я сэмпая и вновь спрятал заплаканное, измазанное в еде лицо за куском дыни.

— Зачем так вырядился? Нравится позориться? — тем временем вновь подал голос Зуо.

— А вот нравится!