Так мне рассказывала Люба. Меня-то не обнимали теплые детские ручки. «Вся твоя наука не стоит такого объятия!» Это она мне говорила. Не знаю. Может быть, и не стоит.

Вот институт. Летом он красивее. Каштаны. Никого нет у входа: работа уже началась. Тяжелая какая дверь, силы совсем мало. Шел не быстро, а дыхание учащенно. Брось, не надо прислушиваться. Совсем распустился за этот месяц. Селезенка тянет левое подреберье. Опять? Хватит!

Иду к себе в кабинет по коридору. Неуютно здесь после улицы, темно. Встречаются люди из других лабораторий. Здороваются. Смотрят с жадным любопытством: «Еще ходит, а говорили, рак, совсем плох». Не надо так. Смотрят хорошо: с участием и симпатией. Не нужно поддаваться зависти и досаде.

Вот и наши комнаты. Наши. Даже сердце забилось: столько сюда вложено души, мечты, энергии.

Загляну в операционную. Знакомая, приятная картина: готовятся к опыту. Все тут? Поля, Коля Гулый, Толя, Валя. Вон Вадим наклонился над столом.

— Здравствуйте, товарищи!

Вадим бросается ко мне, хватает за обе руки, трясет, смеется.

— Ура шефу!

(Нет почтения.) Все меня обступили, трогают, улыбаются. И немножко смущены. Как вести себя? Здоровым всегда стыдно перед больными.

— Ну как? Как себя чувствуете? Может быть, рано вышли?

— Ничего не рано! В самый раз.

Это Вадим, конечно. Валя выбежала в коридор, побежала в соседние наши комнаты. Слышу, кричат:

— Девочки! Иван Николаевич пришел!

Тепло. Хорошие они все какие. Любят меня. Любят!

— Знаете, как без вас плохо? Совсем замучили нас начальники. Три опыта в неделю, допоздна сидим, а в свободные дни все считаем и чертим.

К Вадиму:

— Чего они чертят?

— Как чего? Характеристики, кривые. За опыт мы теперь получаем столько цифр, что ужас! Аналог-код щелкает быстро. Вот целые рулоны.

Да, действительно на окне бумажные катушки с цифрами.

— Ну хорошо, ребята, готовьте опыт, а я должен поговорить со старшими. Вадим, собирайтесь ко мне. (Морщится. Некогда.) Не бойся, я недолго.

Выхожу, провожаемый шумом. Потом, слышу, затихли. Наверное, говорят: «Ах, какой он бледный, худой!..» Ничего! Еще повоюем!

Вот он, мой кабинет. Здороваюсь, как с другом. Все на привычных местах: фотография Павлова, корешки книг в шкафу. Даже цветы поставили.

Очередность чувств: радость от встречи. Любят. Еще дальше маячит тоска: скоро придется расставаться. Теперь это чувство меня уже не покидает. Обострение заставило тело поверить в болезнь.

Ничего нового они мне не скажут. Каждый день кто-нибудь приходил и докладывал. Но, может быть, не все? Щадили. Сегодня посмотрю сам. Сверю с планами и внесу поправки. Сколько мне еще отпущено? Давид утешает, но разве можно верить? Упреки, что плохо лечился, много работал. Хочет, чтобы я почувствовал себя больным, прислушивался. Что же, он достиг цели: болезнь все время присутствует на заднем плане. Стал портиться характер, обида и зависть к людям. Сам вижу. Пока еще контролирую себя, но вот-вот сорвусь. Плохо.

Нужно торопиться с отъездом, иначе болезнь совсем меня скрутит. Вот опять голова кружится и тошнит. Кажется, и ничего такого не съел. Все ли я принял лекарства? Давид сказал, нужна пунктуальность. Может быть, лучше было бы еще полежать? Давид…

Слушай, ты. Пошли к черту Давида и лекарства. Сегодня важный опыт. Или уже ничего не осталось важного, кроме пилюль? Чтобы лишний день дышать, есть и мочиться? Понимаю, если бы мог что-нибудь еще… А это…

Все ясно. Нужно следить за мыслями, не позволять болезни завладеть собой. Лечиться, но в меру. Жизнь не самоцель. Почаще задумываться: «А для чего?»

Выстоять.

Как меня встретили хорошо! Нельзя их предавать. У каждого человека есть плохие мысли, все дело в их удельном весе. В доле воздействия на поступки. По ним нужно оценивать, по сумме поступков. Количественная оценка добра и зла. Критерии. Обсудить.

Входят все сразу. Значит, собрались заранее: обсуждали «платформу», как себя вести со мной. Хорошо, берегут, но плохо, что не будут откровенны. Расспросить отдельно. А может быть, кое-что лучше и не знать? Всегда есть достаточно неприятностей.

— Здравствуйте, Иван Николаевич!

Это Семен. Нормальный голос, а мне кажется, что он не так смотрит. Борьба за власть? Не надо подозрений.

Игорь такой же красивый. Юра и Вадим серьезные. Какие-то новые. Впрочем, я их видел на днях, но обстановка меняет.

— Садитесь, ребята. Я собрал вас, чтобы обсудить кое-какие вопросы. Положение, в общем, мне известно, если вы не утаивали от меня.

Смотрю им по очереди прямо в глаза. («Испытующе». Штамп!) Нет, не все ладно.

— Семен Иванович, прошу вас.