Мы с Вальтером условились, что он вышлет нам приглашения, чтобы мы смогли оформить визы и взял с меня слово, что в ближайшие дни я перешлю ему необходимые для этого документы. Мне было любопытно наблюдать, как менялось настроение моей благоверной. Вначале она ни о какой поездке и слышать ничего не хотела, утверждая, что дома накопилось много дел, а затем загорелась и стала хлопотать на счет подарков для наших немецких друзей.

– Надо обязательно привезти им матрешек. Помнишь, они очень сожалели, что не приобрели их тогда на Арбате. Ты сможешь договориться, чтобы на них нанесли наши изображения? Это будет своеобразным напоминанием о нас.

– Дельная мысль, – отозвался я. – Не переживай, все будет сделано в лучшем виде.

Как бы то ни было, в начале августа в берлинском аэропорту Шенефельд на своей машине нас встретил Вальтер. Дорога до его дома заняла около двух часов. Я с большим любопытством взирал на аккуратно высаженные вдоль проезжей части деревья, придававшие ей какую-то особую колоритность, на заботливо ухоженные палисадники возле домов в небольших населенных пунктах, через которые мы проезжали.

– Вася! Посмотри, какие чудесные гномики! Надо и нам в саду такие же поставить! – не удержавшись, воскликнула Алина.

– В свое время здесь размещался крупный армейский штаб, – заметил Вальтер, когда мы проследовали маленький городок с интересным названием Фюрстенберг. – Дословно – «королевская гора». Однако я слышал, что оно произошло в результате изменения слов «вынесенная вперед крепость». Красивое место. Дома там стояли прямо на берегу озера. Не случайно во времена так называемого «третьего рейха» тут был санаторий для ассов Геринга. А вот там, вправо от нас, находился единственный в своем роде нацистский женский концлагерь Равенсбрюк.

Вскоре мы достигли населенного пункта покрупнее, перед въездом в который красовался дорожный указатель «Нойштрелиц».

«Вот где они живут», – вспомнил я название города, не раз упоминавшееся нашими немецкими друзьями еще во время совместного пребывания на Средиземном море.

– Говорят, что в свое время здесь размещалась школа немецких подводников, – прокомментировал Вальтер, проезжая мимо озера, темные воды которого свидетельствовали о его большой глубине. – Потом тут был дом офицеров Советской армии, а там справа стоял штаб русской дивизии.

Мы еще попетляли немного, и, наконец, машина остановилась возле трехэтажного остроконечного особняка.

– Вот мы и дома! – на ломанном русском воскликнул Вальтер.

В этот момент, услышав шум мотора, из дома вышла Грета.

– Может быть лучше нам остановиться в гостинице? – начал было я.

– Ни в коем случае! – затряс головой Вальтер. – Грета! Ты только послушай, что он тут говорит!

– Комнаты для вас уже приготовлены, – вместо ответа радушно сказала она. – Проходите, располагайтесь и чувствуйте себя как дома.

Нам отвели весь третий этаж. Здесь была и спальная, и комната для детей. Даже туалет и ванная имелись. В общем, полная автономия. Устроившись, мы спустились на первый этаж к хозяевам. Грета и Габриэла увлекли Алину с ребятами в сад, а Вальтер стал показывать мне дом, под которым имелся внушительных размеров подвал, разбитый на несколько частей. Значительное место в нем занимал гараж, в котором свободно могли разместиться две легковые машины. Из гаража имелся выход в коридор, ведший на главную лестницу. Оттуда мы попали в подсобное помещение, где стояла большая стиральная машина и множество другого оборудования для облегчения домашнего труда хозяйки.

Затем Вальтер показал мне предмет своей гордости – котельную, также находившуюся в подвале и наполовину заваленную брикетным углем.

– Мои запасы на зиму, – пояснил радушный хозяин и указал на большое металлическое сооружение. – А это, собственно, сам котел. Внизу топка, в которой сгорает уголь и нагревает воду в отопительной системе, разведенной по всему дому.

Назначение большой совковой лопаты и нескольких почерневших ведер, стоявших в углу, стало понятным.

– После отопительного сезона воду на лето из системы спускаю, а осенью вновь наполняю. Запуск котла – это целый ритуал, в котором обычно участвует Фридрих.

– Кстати, а где он?

– Отъехал по делам, завтра вернется.

На следующий день Вальтер предложил нам совершить небольшую прогулку по городу. Пройдя несколько сот метров, мы очутились на круглой площади, от которой, словно солнечные лучи, расходились в разные стороны улицы. Недалеко от ратуши виднелась даже вывеска: «К солнцу».

– Это пивная, – заметив мой взгляд, пояснил Вальтер. – Их в городе много. Лично я предпочитаю «Четыре времени года». Считаюсь в ней «постоянным гостем» и пользуюсь там соответственно всеми привилегиями.