Родители уже были в гуще танцующих. Когда они остановились, чтобы передохнуть, я сообщила им о Майкле. Бабушка стояла рядом со мной. Я не смела даже попытаться встретиться с Майклом глазами. Он и так заметил меня. Я была в этом уверена.

Еще через два тура танцев отец попросил остановить музыку. Он собирался раздать гостям бутылки привезенного из Коннемары незаконного самодельного виски – poit'in. К тому же можно было уже разжигать костер, который мои братья и Джонни сложили из сухих кустов дрока и упавших веток деревьев, принесенных из леса вокруг Барны.

Джонни и Майра бросили на кучу дров кусок горящего торфа, и пламя тут же весело вспыхнуло – это был костер Святого Иоанна в честь рождества Крестителя. Бутылки пошли по кругу, из рук в руки. Я видела, как Майкл отошел в тень стоявшего на перекрестке большого кельтского креста. Бабушка придвинулась ближе к огню.

Я больше не могла ждать и ускользнула из толпы. Майкл стоял, прислонившись спиной к каменной стене, и следил за Чемпионкой, которая паслась на небольшом островке травы. Я протянула к нему руку, и он взял ее.

– Ты не уехал.

– Как я мог? Чемпионке это место понравилось так же, как и мне, – сказал он. – А фермер взял с меня всего несколько пенни.

– Хорошо.

Майкл показал в сторону дальних холмов, где в темноте горели другие костры:

– Дома мы прогоняем скот через огонь Святого Иоанна, чтобы стадо было здоровым.

– В наших краях стад осталось совсем мало, – сказала я.

– Но хорошая земля все равно есть. Мы с Чемпионкой сегодня осматривались тут.

– Правда?

– Мы бы хотели арендовать хороший участок в несколько акров повыше в холмах и с видом на залив Голуэй.

– Майкл, я так боялась, что ты уедешь.

– Никуда я не уеду, Онора.

Он обхватил меня рукой, удерживая осторожно, как свою волынку, и я…

– Благослови вас всех Господь, – нарушила мою негу бабушка.

– Бабушка, это Майкл Келли.

– Я уже поняла.

– А это моя бабушка, миссис Кили.

– Мне очень приятно… – начал было Майкл, но бабушка жестом прервала его.

Она насыпала табак из небольшого кисета в свою трубку и набила ее. Майкл сходил к костру с пучком соломы и, вернувшись, дал ей прикурить.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Хороший табак. Мой сын устроил Майре хорошую свадьбу. – Бабушка сделала затяжку и продолжила: – Ее муж Джонни – рыбак. Хорошая получилась пара, правильная. – Она снова затянулась и выдохнула немного дыма. – Он никогда не позволил бы своей дочери выйти за контрабандиста или человека вне закона.

– Я ни тот ни другой. Честное слово, – заверил Майкл.

– Ты человек не оседлый.

– Я был оседлым и стану им вновь, – ответил он. – Я буду много и упорно работать. Онора ни в чем не будет нуждаться.

– Есть вещи, которые за деньги не купишь, – сказала бабушка. – Онора говорила тебе о нашей прародительнице, королеве Маэве?

– Она упоминала о вашем родстве.

– А она рассказала тебе о цене невесты Маэвы?

– Нет, бабушка, я не рассказала, – сказала я.

– Тогда это сделаю я. Fad'o… – начала бабушка, усаживаясь на большой камень возле стены.

– Давным-давно, – шепотом перевела я Майклу.

Бабушка указала на невысокую каменную стенку рядом, и мы с Майклом уселись на нее. Бабушка кивнула в нашу сторону.

– Маэва была великой королевой и правила своим королевством справедливо. Она не чувствовала необходимости в муже, поскольку в те времена, по закону, власть женщины и ее положение никак не зависели от мужчин.

– Законы брегонов [15] , – вставила я.

Бабушка кивнула и продолжила:

– Солдаты Маэвы были ее близкими партнерами, и все у нее с этим было в порядке. Но однажды она поняла, что все-таки хочет иметь рядом с собой мужа – такого же благородного, как она сама, короля. Такие дела. И тогда Маэва установила свою собственную цену на себя как невесту. Требований было три. Какое там первое, помнишь, Онора?

– Ей требовался мужчина, которому чужда скаредность, – по памяти повторила я. – Поскольку сама она была милостивой и щедрой, прижимистый муж мог поставить ее в неловкое положение.