— Боже! Что происходит? — его тон мгновенно меняется. — С Мэнди все в порядке? — спрашивает он с отческой заботой, внезапно преодолевая свой гнев.

— Да, с ней все хорошо, — заверяю я его, держа телефон так, чтобы она могла поздороваться.

— Привет, пап, — говорит она с легкой дрожью в голосе. — Я позвоню тебе, как только мы поднимемся наверх.

Я прикладываю телефон обратно к уху.

— Мы последовали за машиной скорой помощи в подземный гараж, и наш водитель сейчас пытается выяснить обстановку. Мы вам перезвоним.

— Хорошо, позвоните, как только сможете, — отвечает он, в его голосе слышится нервозность, как и у любого из нас.

После окончания разговора, я хватаю Мэнди за руку, вывожу ее из машины в ярко освещенный подземный гараж скорой помощи.

— Прошу прощения, ребята, — сразу же говорю я, подходя к Тони и двум медикам.

— Какие-то парни в черном седане ехали за нами, и когда мы замедлились, чтобы завернуть, они врезались в нас. Мы, по большей части, запаниковали, и я сказал Тони следовать за машиной скорой помощью вниз на стоянку для нашей безопасности. Я заплачу за дверь, если она повреждена.

— Я не беспокоюсь из-за двери, — отвечает один из медиков, — но вы могли кого-нибудь убить.

— Знаю. Как я уже сказал, кто-то преследовал нас, и мы запаниковали.

Я смотрю на него и пожимаю плечами.

— Мой брат находится в отделении интенсивной терапии на втором этаже, поэтому я хотел бы подняться и увидеть его. Имеется ли какое-нибудь место, где Томми может припарковать машину, пока мы не убедимся, что можем безопасно уехать.

— Полагаю, вы можете отъехать туда, — говорит медик Тони, указывая на сервисный отсек, пустующий в настоящее время. — Вы обязательно должны съехать с подъездной дорожки. Через несколько минут в эту дверь въедет очередная машина скорой помощи.

— Прямо сейчас, — отвечает Тони, залезая обратно в лимузин и переставляя его в сторону.

— Есть ли грузовой лифт или что-то в это роде, которым мы можем воспользоваться, и который не останавливаться в вестибюле? — спрашиваю я у медика, после того, как Тони отъезжает, что припарковать машину. — Не хочу рисковать, — объясняю я ему, все еще беспокоясь из-за тех, кто висел у нас на хвосте.

— У вас, ребята, какие-то неприятности? — спрашивает он с озабоченным видом.

— Мой брат был отравлен, находясь под опекой доктора Потатурри, а теперь и сам доктор убит, — сообщаю я. — Да, очевидно, мы в опасности.

— Пойдемте со мной, — отвечает он, направляясь к лифту для сотрудников. — Я возьму вас с собой. На каком он этаже?

— Он еще в реанимации, — отвечаю я, потянувшись, чтобы взять за руку Мэнди, когда мы заходим за ним в лифт. — Это был долгий день.

Мы стоим в тишине, пока двери лифта медленно закрываются и он начинает подъем на этаж Тайлера. Я закрываю глаза на пару секунд в надежде немного очистить мысли. Еще один день роста масштаба творящегося хаоса оставил меня полностью выжатым. Со всеми этими стрессами и недостатком сна, я не уверен, сколько еще смогу выдержать.

Судя по молчанию Трея, я предполагаю, что в его голове проносится миллион мыслей, как и у меня. Кажется очевидным, что Томми — тот, кто все организует, так что теперь нужно просто доказать это.

— На западном побережье сейчас всего лишь четыре тридцать, так что я быстро позвоню Харрису, — говорю я Трею, когда мы выходим из лифта. — Я приду в палату Трея, как только закончу.

— Приятно видеть, как ты переносишь свою агрессию на кого-то другого, — говорит он с легкой ухмылкой и усталым взглядом. — Томми стоит лучше присматривать за своей спиной.

— Все совершают ошибки, — отвечаю я, все еще раздраженная высокомерием Томми.

Я иду по коридору в комнату ожидания, и с облегчением замечаю, что она сейчас пуста. Набираю номер Харриса, и на этот раз я, на самом деле, очень надеюсь, что он возьмет трубку.

— Да, неужели, это мой переметнувшийся агент, — отвечает он без официоза, что не совсем обычно для него. — Ты скоро приедешь, или мне нужно послать кого-нибудь, чтобы забрать тебя?

— Добрый вечер, сэр, — отвечаю я, давая ему понять, что это рабочий профессиональный звонок. — На самом деле, я звоню по поводу Томми Фаулера. Недавно он продал свою компанию «Firefly Media» и у нас есть основания полагать, что документы были сфальсифицированы, — говорю я ему, высказывая свои подозрения.

— Это же публичная компания? — задает он вопрос, который я ожидала.

— Да, акции торгуются на бирже, — отвечаю я, надеясь, что заинтересовала его. — Что еще более важно, недавно его наняли в качестве нового генерального директора в «Эддисон Медиа», основываясь на его успешном опыте. Вчера у него состоялся сильный спор с председателем правления и позже в тот же день того обнаружили мертвым.

— Билл Глисон тоже мертв? Все это похоже на какой-то роман, — отвечает он со своим обычным пренебрежением. — Ты думаешь, я должен изменить курс и начать защищать империю Эддисонов? — спрашивает он саркастическим тоном.