– Или ты сейчас встаешь и идешь в ванную, или я тебя туда сам отнесу, - твердо проговорил он после того, как я раздраженно попросила его отстать от меня.

– Отвали, - я укрылась одеялом с головой.

– Ника, - он тут же сдернул его.
– Я не шучу.

– Слушай, оставь меня в покое, ладно?
– зло глянула на него.
– Мне и так плохо.

– Вот приведешь себя в порядок, и станет легче. Пошли, - Игнат потянул меня за руку к себе.

– До тебя что, плохо доходит?!
– я раздраженно попробовала освободиться.
– У тебя опухоль где? В мозге? Что ты так плохо соображаешь.

Сказала и прикусила себе язык. Брат тут же отпустил меня, глаза стали черными.

Я невольно подумала о том, что до сих пор не знаю, какой именно рак у него.

– В мозге, Ника, - жестко ответил он, поднимаясь.
– Фиброзная менингиома, - и ушел, хлопнув дверью.

– Черт, - села я, понимая, что в очередной раз сделала ему больно и, соответственно, оттолкнула от себя. Только на этот раз я совсем не хотела причинять ему боль.

Вздохнула. Соскребла свое тело с кровати и потащилась в ванную. Надеялась, хоть так немного сгладить свою вину.

Приведя себя в порядок и закапав нос, чтобы наконец-то нормально дышать, отправилась на кухню.

– Пап, - и, только-только повернув за угол, мгновенно отскочила и спряталась, надеясь, что ни родитель, ни брат меня не заметили. Скоро подслушивать чужие разговоры войдет в привычку.
– А кто моя мать?
– сердце замерло, а я, кажется, перестала дышать.

– Что за глупый вопрос?
– недоуменно отозвался отец.

– Мама, то есть, София, она мне ведь не родная, верно?
– голос невозмутимый.

– Игнат, - тяжелый вздох.
– Я понимаю, что ты сейчас пытаешься найти какую-то лазейку, которая позволила бы вам с Никой жить без угрызений совести. Но что ты будешь делать, если окажется, что такой лазейки не существует?

– Женюсь на ней, - я мысленно представила, как брат пожал плечами. Поморщилась.
– Но мне все же интересно, где моя биологическая мать и что с ней случилось.

– Игнат.

– Я понял. Ты пока не готов разговаривать на эту тему.

– Игнат, с чего ты взял, что София не твоя биологическая мать?

– Па, я не идиот. У меня было десять лет жизни, чтобы подумать на эту тему.

– Почему десять?

– Потому что впервые я засомневался в нашем с ней родстве в четырнадцать лет. Я тогда заинтересовался группами крови. И знаешь, что? Оказалось, что у меня не может быть третей группы крови, ведь у тебя - первая, а у мамы - вторая. Значит, и у меня должна была бы быть либо первая, либо вторая. Но у меня почему-то третья. У Ники вторая. А у меня третья. Как так, а, пап?
– Игнат усмехнулся.

Отец молчал. А я прикрыла глаза. Получается, у нас с ним разные матери?

Слишком много потрясений и новой информации за неделю. Слишком.

– Я хочу знать, что случилось с моей биологической матерью, - твердо проговорил Игнат спустя минуту, может, больше.
– Но от этого я не перестану считать свою маму мамой. Не стану по-другому к ней относиться. Как видишь, даже понимание того, что она мне не биологическая мать, ничего не изменило в наших с ней отношениях.

Еще одна пауза.

– Я не требую от тебя сейчас ответа. Как ты заметил, я решился на этот разговор далеко не сразу. Подумай об этом. Прими тот факт, что я знаю правду. А потом я спрошу снова.

– Только не говори об этом Софи, - вздохнул отец.

– Как будто, - сбоку послышались шаги, и я тут же встрепенулась, быстро заворачивая на кухню. Надеясь, что мама ничего странного не заметила, - она этого не знает, - хмыкнул Игнат и осекся, увидев меня.

Я, сделав вид, что ничего не знаю, и ничего не происходит, плюхнулась на диван по другую сторону от отца. Брат стоял у подоконника.

– О чем говорите?
– невозмутимо поинтересовалась, слишком внимательно разглядывая изученную до мельчайших подробностей обстановку кухни. Следом вошла мама.

– Я смотрю, ты все же встала, - проигнорировал мой вопрос Игнат.

– Как видишь, - пожала плечами. Я кожей чувствовала, что он пристально смотрит на меня. Наверняка раздумывал - слышала я их разговор или нет.