— Там кто-то всё время ходит, — нарушила молчание Кристина.

— Небось, это гнида мины расставляет, — отозвался Гнутый. Он лежал на диване, держа под подушкой руку с пистолетом. — Не уймётся никак… Утром мы выйдем, а мины с растяжками по всему дому… Хрен тогда слиняем отсюда…

— Ты стрелял в него, — пробурчал Савик. — А проверил потом? Сходил глянуть, мочканул его или нет?

Гнутый не ответил. Результатами своей стрельбы он не поинтересовался, но признаваться в этом не хотелось.

— Зассал, значит? — Главарь усмехнулся. — Пару шагов не смог пройти?

— Да нет, я смотрел… — соврал браток, покосившись на Андрея. — Там не было никого. Прыткий он больно…

Андрей не стал разоблачать его перед Савиком. Портить отношения с Гнутым было ни к чему.

Он всё ещё находился под впечатлением упущенной возможности напасть на Гнутого и завладеть пистолетом. Момент был фантастически благоприятный. Гнутый не обращал внимание ни на что, кроме умирающего Рябого. Полковник мог бы спокойно подойти к нему сзади и огреть кулаком по затылку, а уж там и он, хоть и со связанными руками, подсобил бы. Бандит вряд ли успел бы достать оружие. Но сразу мысль о нападении Андрею почему-то не пришла в голову, а дядюшка сообразил слишком поздно. И теперь им только и остаётся, что сидеть, сжав зубы, и проклинать себя за недогадливость.

Анатолий Михайлович словно понимал, о чём он думает. Он незаметно толкнул племянника локтем и подмигнул, прошептав: «Ночь еще не кончилась».

За окнами снова поднялся ветер. Огонёк свечи тревожно заметался и коридоры и лестницы старого дома наполнились призраками. Шаги у этих существ были лёгкими и осторожными. Иногда они приближались к самой двери хозяйкиной комнаты. Невидимки как будто прислушивались к тишине за ней.

Ветер унялся так же быстро, как налетел. Выровнялся огонёк свечи. Но лёгкие, навевающие оторопь шаги, кажется, продолжали звучать…

Временами начинал идти дождь. Он был не слишком сильным, но когда налетал ветер, его струи начинали так яростно долбить по ставням, что заглушали все остальные звуки.

Во время одного из таких шквальных порывов, когда дождь загремел по ставням с особенной силой, раненый Соков тревожно заворочался на полу. Его начало трясти, как в ознобе. Он захрипел, привстал на локте и обвел собравшихся мутными глазами. Наверху кто-то дико захохотал и тут же умолк. Хохот прозвучал настолько зловеще, что все невольно съёжились в страхе.

Соков был бледен как труп. Он тяжело, с хрипом, дышал, на губах его выступила пена.

— Ты чего? — спросил у него Гнутый.

Раненый не ответил. Он как будто даже не слышал вопроса. Бормоча, он попытался подняться на ноги и упал, откинувшись к ножке стола. Горевшая на столе свеча опрокинулась от сотрясения и погасла. Комната погрузилась в почти кромешную тьму. Кристина тоненько завизжала. Гнутый встал с дивана и щёлкнул зажигалкой.

— Лежи, не рыпайся, — сказал он Сокову.

Но тот продолжал беспокойно ворочаться и елозить.

Гнутый вновь зажёг свечу. Комната осветилась. Соков лежал, вздрагивая всем телом. Его глаза лихорадочно блестели, с лица не сходило выражение какой-то бессмысленной, злобной решимости, какое бывает только у безумцев. Все следили за ним с затаённым страхом, ожидая от него какой-нибудь дикой выходки, и испытали облегчение, когда он откинулся навзничь, глухо стукнувшись затылком об пол, и затих. Его лицо разгладилось, выражение безумия сошло с него и осталось лишь умиротворённое спокойствие, свойственное смерти.

— Кажись, готов, — прошептал Гнутый.

— Готов? — Савик вгляделся в распластанного Сокова. — Тогда надо вытащить труп за дверь, нечего ему тут делать.

Гнутый наставил пистолет на полковника.

— Слышал? Давай шевелись быстро.

Руки Савика дрожали, когда он отпирал замки на двери.

— Готовься, — тихо сказал он Гнутому, отперев второй замок. — Гнида может быть там.

Анатолий Михайлович взял труп под мышки. Андрей, хоть руки у него и были связаны, подошёл помочь.

Гнутый резко распахнул дверь, в любой момент готовый выстрелить в темноту за ней.

Дверь, раскрываясь наружу, ударилась обо что-то, и Кристина истерично взвизгнула. Гнутый, не раздумывая, нажал на крючок. Грохнул выстрел. Полковник с Андреем оглянулись…

Дверь задела человеческую голову. Подвешенная за уши к потолку, она, после удара дверью, начала раскачиваться на верёвке, то попадая в пятно света, то скрываясь в тени.

Все узнали зверски изрезанную, с выколотыми глазами голову Рябого.