Еще в прошлом году в зарубежных и российских СМИ началось оживленное обсуждение причин беспрецедентного падения цен на «черное золото». Все меньше остается сторонников традиционной точки зрения, что такое падение – результат «естественного» изменения рыночной конъюнктуры. Что, мол, спрос на «черное золото» стал все больше отставать от его предложения на рынке. Отставание, в свою очередь, порождено постепенным затуханием экономической активности в большинстве стран мира. Действительно, затухание наблюдается, но оно меняет соотношение спроса и предложения на величины, измеряемые несколькими процентными пунктами, а падение цен измеряется уже разами.

Часто в качестве причины обвала цен на мировом рынке называют Саудовскую Аравию. Действительно, она в одностороннем порядке (без согласований в рамках ОПЕК) увеличила добычу «черного золота». Фактически, встав на путь нефтяного демпинга, стремясь приобрести роль хозяина мирового рынка «черного золота». Это, по мнению экспертов, может объяснить снижение мировых цен на несколько долларов за баррель. Но ведь общая величина падения (если отсчитывать от максимума, достигнутого в 2008 году) составила около 100 долларов в расчете на баррель. А если отсчитывать от средней цены в 2014 году, равной почти 100 долларов (марка «брент»), то падение по отношению к началу нынешнего года составляет без малого 70 долларов в расчете на баррель. Такие «раскачки» рынка гипотетически под силу только всем основным нефтедобывающим странам (ОПЕК плюс Россия и еще два-три государства).

Фактор ОПЕК, организации, которую называют «нефтяным картелем», сегодня почти никто из серьезных экспертов не рассматривает, как значимый. В этой связи уместно вспомнить заявления, сделанные министром энергетики Александром Новаком в конце прошлого года. Он выразил сомнение в целесообразности координации действий России и ОПЕК на мировом нефтяном рынке, так как ОПЕК, по его мнению, больше его не регулирует. «Проблема глобальная. Искусственными методами не получится решить проблему. Сегодня ОПЕК не является той структурой, которая регулирует рынок», – сказал он. «ОПЕК не меняла квоту с 2008 года, и та роль, которую она играла в 1970–1980 годах, – ее нет уже», – добавил министр.

Появляется версия, что на рыночные спрос и предложение оказывают влияние какие-то дополнительные факторы, не связанные непосредственно с добычей и потреблением «черного золота». Естественно, возникает подозрение, что происходит манипуляция рынком «черного золота». Один из традиционных методов манипулирования любым рынком – создание товарных запасов. Запасы «черного золота» под видом стратегических резервов формируют многие страны мира, в первую очередь, США. Распродажи из товарных запасов могут понижать цены. Имели место распродажи и из резервов США, однако эффект от таких распродаж очень короткий и отклонения цен при этом составляли не более нескольких долларов в расчете на баррель.

И вот в последние дни уходящего года в зарубежных и российских СМИ появилась серия однотипных публикаций, которые объясняют резкие колебания на рынке «черного золота» действиями банковского картеля. Одна из первых публикаций подобного рода называется «Новый картель, управляющий нефтяным сектором» (The New Cartel Running The Oil Sector), автором которой является Michael McDonald The-New-Cartel-Running-The-Oil-Sector.html).

Основная идея статьи – рынком «черного золота» управляет не ОПЕК (как это было принято считать на протяжении последних десятилетий), а банковский картель. Этот картель управляет рынком с помощью такого инструмента, как «энергетические кредиты», т. е. кредиты, предоставляемые компаниям нефтяной промышленности и других отраслей энергетики. В данной публикации содержится интересная информация. Общая сумма непогашенных кредитов в энергетическом секторе США (нефтяная и газовая промышленность) составляет 4 трлн. долл.

При этом американские банки из этого объема выдали примерно 45 % кредитов, еще 30 % – иностранные банки, 25 % – небанковские организации, такие как хедж-фонды. По данным за 3 квартал 2015 года, у Citigroup на балансе было 22 млрд. долл, энергетических кредитов, JP Morgan Chase – 44 млрд., Bank of America – 22 млрд., Wells Fargo – 17 млрд. долл.

С первым выводом приведенной выше публикации (и последовавших за ней других однотипных публикаций) можно согласиться. Действительно, ОПЕК уже давно не контролирует рынок нефти. Можно согласиться также с тем, что рынком стали управлять банки, организовавшиеся в картель. Сомнителен третий вывод, что инструментом управления являются энергетические кредиты.

Тот же Michael McDonald приводит данные, которые ставят под сомнение третий вывод. Автор говорит, что энергетические кредиты составляют всего лишь з% от общего размера кредитного рынка США. Доли энергетических кредитов в кредитных портфелях отдельных американских банков были следующими (%): Citigroup – 6,1; JP Morgan Chase – 5,6; Bank of America – 2,5; Wells Fargo —1,9. Маловато, для того, чтобы создавать серьезные изменения на рынке нефти и других энергоносителей. Явно, что энергетика не является главным приоритетом кредитной политики банков Wall Street. Гипотетически банковские кредиты могут стать средством проведения долгосрочной структурной политики. Именно на это намекают некоторые эксперты, которые говорят, что падение цен на нефть – «надолго и всерьез». Подобные аргументы должны подкрепляться статистикой инвестиций в развитие альтернативных видов энергии, которые бы вытесняли традиционную нефть. Но таких свидетельств нет. Банки, по крайней мере, не увеличили в последние годы сколь-нибудь заметно кредитование проектов той же «зеленой энергетики». Отсюда напрашивается вывод: падение цен на «черное золото» является результатом ценовых манипуляций. А банковские кредиты не могут рассматриваться в качестве инструмента таких манипуляций, как это утверждает Michael McDonald. Кредиты, конечно же, оказывают влияние на цены, но эффект кредита возникает с временным лагом в несколько лет. А манипуляция создает ценовой эффект немедленно или, максимум, через несколько недель. Michael McDonald утверждает, что банки ограничивали финансирование нефтяной промышленности в прошлом году и, вероятно, продолжат это делать в 2016 году. Но тогда можно ожидать, что, наоборот, произойдет повышение цен на «черное золото», поскольку кредитные ограничения приведут к сокращению предложения нефти. В общем, логика публикаций о манипуляции нефтяными ценами с помощью банковских кредитов сомнительна.

Вместе с тем, эти публикации совершенно верно назвали манипуляторов нефтяного рынка – крупнейшие банки. И никаких «Америк» тут открывать не надо. Специалисты давно уже знают, что банки это делают с помощью фьючерсных контрактов на нефть, а также иных производных инструментов (деривативов), «привязанных» к нефти. Как это ни парадоксально, но цены текущего дня (сделки «спот») определяются ценами будущих поставок (например, через год).

А будущие (фьючерсные) цены формируются в результате «ожиданий». «Ожидания», в свою очередь, формируются рейтинговыми агентствами, «экспертным сообществом», средствами массовой информации. Все они находятся под «колпаком у Мюллера», т. е. под контролем крупнейших банков. Банки заказывают своим подшефным «нужные ожидания». Начиная с конца 70-х гг. прошлого века в мире начал динамично развиваться рынок так называемой «бумажной нефти», т. е. рынок фьючерсных контрактов, которые не заканчивались поставками физической нефти. Это азартная игра спекулянтов, от которой сильно страдают те, кто занят добычей, переработкой и использованием нефти и нефтепродуктов в реальном секторе экономики. Рынок «бумажной нефти» рос очень динамично, его обороты сегодня в десятки раз превышают обороты рынка физической нефти. За последние примерно десять лет объем торгов нефтяными фьючерсными контрактами на двух крупнейших биржах – нью-йоркской NYMEX и лондонской ICE – существенно вырос и уже более чем в 10 раз превышает годовое потребление нефти в мире.