Если ребенок сопротивляется, это уже много.

Десятиклассник Саша пишет мне: «Я мечтал быть машинистом поезда в первом классе, но отец сказал мне, что это не прибыльно и позорно. После шестого класса для меня главное стало остаток времени после работы. Я видел, как много отец работает, и не хотел повторять его судьбу. Потом я хотел стать ученым, но это не прибыльно, военным, но отец был демотиватором. И, наконец, художником и предпринимателем. Тут я уперся и не собираюсь позволять отцу портить мои мечты».

Из письма видно, что Саша активно ищет, работает над своим будущим. Он в диалоге и с отцом, и самим собой, и с жизнью. Саша набрался мужества возражать и настаивать на своем.

Профориентировать Сашу мне было интересно. С ним получился хороший упругий разговор, разговор-фантазия, разговор о прошлом, настоящем и будущем, о вкусах, о предметах вокруг, о людях, о главном и второстепенном. Саша готов к такому ответственному разговору. Значит, личностная готовность к профориентации у него есть.

Гораздо хуже, когда школьник про свои интересы и вкусы говорит «не знаю».

– Тебе нравится копаться в технике?

– Не знаю.

Это замечательно, когда ребенок оказывает сопротивление. «Не знаю» – это уход, а не то здоровое сопротивление, которое нужно для строительства образа будущего.

Сопротивление служит фонарем для поиска во тьме. Да, мы идем во тьме и нам нужен фонарь.

Отчего же человек не сопротивляется? Воля его сломлена, например, родительскими манипуляциями.

В этом трагическом случае происходит такой вот молчаливый (или произнесенный) диалог родителя и ребенка:

– Ну, скажи, что ты хочешь!

– Я вот этого хочу!

– Нет, ты этого не хочешь, это глупости, это нельзя хотеть!

– Ну, ладно, я ничего не буду хотеть, лишь бы ты замолчала.

Уважаемые мамы и папы, я вас очень прошу: научитесь разговаривать с ребенком не страшно, конструктивно. Про это есть хорошая книга Ю.Б. Гиппенрейтер «Разговаривать с ребенком. Как?».

Если ребенок не может вам или мне сказать «нет, я это не люблю, не хочу и даже ненавижу» – он не готов к выбору профессии. Он готов лишь к тому, чтобы вы его отнесли на носилках куда-нибудь.

Случается, что ребенок может сказать о своих желаниях. Ура? Но он вовсе не готов ничего сделать, чтобы прийти к желаемому. Нет у него привычки трудиться. А ведь надо потрудиться, чтобы достойным образом сдать ОГЭ и ЕГЭ. Ну, и получается, что фантазии о желаемом так и останутся фантазиями, если не трудиться.

Я вас очень прошу, уважаемые мамы и папы: приучите ребенка к труду. Думаю, это важнее всего в выборе профессии. Если ребенок не привык принуждать себя к обязательным действиям, то он не готов к выбору профессии. Тут же я добавлю: хорошо, если труд будет радостным. Но как этого достигнуть? Про это написано в разделе «Приучаем к труду».

Итак, если есть воля, трудолюбие и силы сопротивляться – дело пойдет на лад.

Но есть и четвертый определяющий фактор. Сила интеллекта.

Интеллектуальная готовность

Вы, может быть, знаете о Каспаре Хаузере. Этот юноша почти всю жизнь прожил в сарае, лишенный всяческого общения. Ему только молча заносили еду. И Каспар не овладел речью. И опытом действий с предметами он тоже не овладел.

Хоть убейся, а выбрать ему профессию было бы очень затруднительно. Почему? Разве у него нет врожденных способностей? Разве в его генетическом коде не прописаны такие вещи, как музыкальный слух и прочее? Прописаны. Но только в генах, а мозг ничему не научился. Каспар умственно отсталый? Нет. Просто он не человек в полном смысле. Человеком человеческий ребенок становится только во взаимодействии с людьми, где ребенок всему учится.

Ваш подросток многое знает про жизнь и многое умеет в отличие от Каспара Хаузера. У вашего ребенка есть опыт обращения с самим собой в разных ситуациях и опыт обращения с предметами.

Кабинетная профориентация обращается к подростку с вопросом: а ты вот это умеешь? Покажи, как ты это делаешь.

Такая кабинетная профориентация имеет дело с относительно развитыми умениями и навыками Вот, например, отбить ритм или найти ошибку в слове. Или вычислить что-то. Или придумать что-либо.