Подозреваю, что сам Фрейд, возможно, задался бы более замысловатым вопросом: может быть, супер-эго Джо заставило парня (бессознательно, конечно) так организовать все свое утро, что пришлось спешить и в спешке забыть про собачью еду? С какой целью? А с целью доказать истинность того давнишнего высказывания отца об ответственности – доказать и соответственно наказать Джо за то, что он завел домашнее животное. Ибо в теории Фрейда супер-эго – это не просто голос. Это оператор, утонченный манипулятор, ищущий слабые точки. Этот манипулятор судит, приговаривает и приводит приговор в исполнение, причем делает все это вне нашего сознательного понимания.

Хотя супер-эго может помочь человеку адаптироваться в обществе, оно также может стать самой властной и даже самой разрушительной частью его личности. Согласно психоанализу, особенно суровые супер-эго, долбящие чью-то голову изнутри, нередко провоцируют пожизненную депрессию или даже побуждают бедную жертву покончить с собой.

Таким образом, Фрейд представил миру секулярную концепцию того, почему некоторым людям может потребоваться починка совести и что посредством психоанализа это можно сделать.

Кроме того, еще более шокирующая часть: Фрейд и его последователи связали окончательное становление супер-эго с разрешением у ребенка Эдипова комплекса. Эдипов комплекс, у девочек иногда называемый комплексом Электры, формируется, когда ребенок в возрасте от трех до пяти лет начинает осознавать, что он или она никогда не смогут полностью завладеть родителем противоположного пола. В прозаическом смысле мальчики должны признать, что они не смогут вступить в брак со своими матерями, а девочки должны признать, что они не выйдут замуж за отцов. Борьба с самим собой в рамках Эдипова комплекса и возникающие в результате неприятные чувства (конкуренции, страха и обиды по отношению к родителям того же пола) настолько сильны и опасны для ребенка и связей внутри семьи, что они, согласно Фрейду, должны быть полностью «подавленными» или скрытыми от осознания, и это подавление становится возможным благодаря резкому усилению молодого супер-эго. С этого момента, как только супер-эго усилится, если у ребенка возникнут сексуальные чувства по отношению к родителю противоположного пола или чувство соперничества к родителю того же пола, эти чувства будут побеждены страшным, безжалостным оружием недавно укрепленного супер-эго: немедленным, невыносимым чувством вины. Таким образом, супер-эго получает свою автономию и главенствующую позицию в сознании ребенка. Этот строгий надзиратель поставлен, чтобы служить нашей потребности оставаться частью группы.

Что бы мы ни думали об этой теории, надо отдать должное Фрейду за понимание того, что наше нравственное чувство не является одинаковым для всех герметичным кодом. Это – динамичная система, тесно переплетающаяся с основными семейными и социальными связями. Своими работами о супер-эго Фрейд внушил пробуждающемуся научному миру, что наше обычное уважение к правопорядку не просто навязано со стороны. Мы соблюдаем правила и уважаем добродетели прежде всего от внутренней потребности, которая берет начало в младенчестве и раннем детстве. Эта потребность помогает сохранять отношения в семье и в том большом человеческом обществе, в котором мы живем.

Независимо от того, верите ли вы в то, что супер-эго является интрапсихическим интриганом или что оно, используя слова Фрейда, есть прямой «наследник Эдипова комплекса», само понятие супер-эго должно быть признано богатым и полезным. Как внутренний голос, приобретенный в значимых отношениях в детстве, который комментирует наши недостатки и выступает против наших проступков, супер-эго – это продукт субъективного опыта, с чем легко согласится большинство людей. «Не делай этого», «Ты не должен так думать», «Будь осторожен, иначе ты поранишься», «Не обижай сестру, «Убери за собой эту грязь», «Это тебе не по средствам». «Ну, это было не очень умно, а?», «Надо просто с этим разобраться», «Перестань тратить время»… Супер-эго атакует нас внутри сознания каждый день нашей жизни, и у одних людей оно более навязчиво, чем у других.

Тем не менее супер-эго – это не то же самое, что совесть. Оно может субъективно ощущаться как совесть и может быть малой частью того, что составляет совесть, но само по себе ею не является. Это потому, что Фрейд, концептуализируя супер-эго, выплеснул ребенка вместе с водой, образно говоря. При изгнании морального абсолютизма из психологической мысли он также потерял кое-что другое.

Проще говоря, Фрейд сбросил со счетов любовь и все связанные с ней эмоции. Хотя он часто утверждал, что дети любят своих родителей, а не только боятся их, супер-эго, о котором он писал, было полностью основано на страхе. По его мнению, так же как мы, будучи детьми, боялись строгих критических замечаний наших родителей, позже мы боимся раздражающего голоса супер-эго. И страх – это всё. Во фрейдовском супер-эго нет места для формирующих совесть аффектов любви, сострадания, нежности или любых других позитивных чувств.

А совесть, как мы видели на примере Джо и Рибока, – это проникающее чувство долга, основанное на наших эмоциональных привязанностях к другим: на всех аспектах наших эмоциональных привязанностей, но особенно на любви, сострадании и нежности. Фактически седьмое чувство у тех людей, которые им обладают, состоит прежде всего из любви и сострадания. На протяжении веков мы продвигались от веры в божественный синтерезис к вере в карающее родительское супер-эго, к пониманию того, что совесть глубоко и эмоционально укоренена в нашей способности заботиться друг о друге. Этот второй переход – от судьи в голове к требованиям сердца – включает в себя меньше цинизма в отношении человеческой природы, больше надежды для нас как группы, а также больше личной ответственности и порой больше личной боли.

В качестве иллюстрации представьте, что под воздействием некоторых невероятно странных обстоятельств однажды ночью вы временно теряете рассудок, пробираетесь к дому симпатичной вам соседки и без особых на то причин убиваете ее кота. Незадолго до рассвета ваш рассудок восстанавливается, и вы осознаете, что натворили. Спрятавшись за занавеской в гостиной, вы видите, как соседка выходит на крыльцо и обнаруживает убитого кота. Она падает на колени, обнимает своего любимца и плачет очень долго.