Теперь стало понятно внезапное богатство Дуэйна. Очевидно, торговля наркотиками оказалась гораздо более соблазнительной, чем разборка разбитых машин. Вот только Дуэйн, похоже, пожадничал и оставил себе слишком много денег или товара… Безмозглый идиот! Нужно обратиться в полицию. Даже если Дуэйн жив, в чем Лу-Энн сомневалась, она спасет его лишь для длительного срока за решеткой. Но если он еще жив, нельзя просто так оставить его умирать. На того, другого, ей было наплевать. Она жалела лишь о том, что не треснула его сильнее. Мчась по шоссе, Лу-Энн то и дело поглядывала на Лизу. Малышка лежала в переноске с широко раскрытыми глазками; дрожащие губки и щечки красноречиво говорили о недавнем ужасе. Лу-Энн положила на дочь поврежденную руку. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть от боли, причиненной этим простым движением. Шея у нее ныла так, словно по ней проехала машина. Тут ее взгляд упал на сотовый телефон. Свернув с дороги, она схватила трубку.

Быстро разобравшись, что к чему, Лу-Энн начала было набирать «911». Затем медленно опустила телефон и посмотрела на свою руку. Та тряслась так сильно, что она не смогла сжать пальцы в кулак. И еще рука была в крови – вероятно, не только в ее собственной. Внезапно до Лу-Энн дошло, что ее запросто могут обвинить во всем случившемся. Несмотря на то, что тот тип вроде бы начал подниматься, он вполне мог снова свалиться на пол мертвым. Да, самооборона, Лу-Энн это знала, но поверит ли ей кто-нибудь? Наркоторговец… А она едет в его машине…

При этой мысли женщина испуганно огляделась по сторонам, проверяя, не смотрит ли кто-нибудь на нее. По шоссе проезжали машины. Верх! Нужно поднять складной верх! Перебравшись на заднее сиденье, Лу-Энн ухватилась за плотную ткань, потянула ее вверх, и большая белая крыша надвинулась сверху, словно створка раковины моллюска. Защелкнув крепления крыши, Лу-Энн вернулась за руль и выехала обратно на шоссе.

Поверит ли полиция в то, что она ничего не знала о делишках Дуэйна? Каким-то образом ему удавалось скрывать от нее правду, но кто в это поверит? Лу-Энн сама в это не верила. Действительность накатилась на нее подобно пожару, бушующему в картонном доме; спасения, похоже, не было. Но, может быть, спасение есть. Она едва не вскрикнула, когда ее осенила эта мысль. На какое-то мгновение у нее перед глазами появилось лицо матери. С огромным трудом Лу-Энн отогнала видение.

– Извини, мама! У меня не осталось выбора.

Она должна сделать это: позвонить Джексону.

Вот когда ее взгляд остановился на приборной панели. В течение нескольких секунд Лу-Энн не могла даже сделать вдох. Казалось, вся до последней капельки кровь испарилась из ее тела – ее глаза были прикованы к сверкающему циферблату часов.

Времени было десять часов пять минут.

«Помни, десять часов и одна минута – и мое предложение перестанет действовать. Навсегда», – сказал Джексон, и Лу-Энн ни на секунду не усомнилась в том, что он действительно имел это в виду. Свернув с шоссе, она бессильно упала на рулевое колесо, терзаемая отчаянием. Что станет с Лизой, пока она будет в тюрьме? Глупый, глупый Дуэйн! Ты отымел меня при жизни, и вот ты отымел меня уже мертвый…

Подняв голову, Лу-Энн медленно обвела взглядом улицу, вытирая глаза, чтобы видеть: отделение банка, приземистое, солидное, сплошной кирпич. Если б у нее был пистолет, она всерьез задумалась бы о том, чтобы ограбить его. Однако даже такой вариант исключался: сегодня воскресенье, и банк был закрыт. Но когда взгляд Лу-Энн скользил по фасаду банка, ее сердце снова учащенно забилось. Перемена в ее настроении была столь внезапной, что, казалось, была вызвана наркотиками.

Часы на банке показывали без пяти десять.

Банкиры – люди обстоятельные, надежные. Лу-Энн очень надеялась на то, что и часы у них надежные. Она схватила телефон, в то же время лихорадочно ища в кармане листок бумаги с номером. Координация движений полностью покинула ее. С огромным трудом Лу-Энн заставила свои пальцы нажимать на кнопки. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в трубке послышался длинный гудок. К счастью для ее нервов, после первого же гудка ей ответили.

– Лу-Энн, а я уже начал переживать за тебя, – сказал Джексон.

Женщина явственно представила себе, как он сверяется с часами и, возможно, удивляется, насколько впритирку оказался ее звонок.

Она сделала над собой усилие, чтобы дышать ровно.

– Похоже, я просто потеряла контроль над временем. У меня столько всего произошло…

– Твоя честность мне по душе, хотя, сказать по правде, я несколько удивлен.

– И что теперь?

– Ты ничего не забыла?

– Вы о чем? – озадаченно спросила Лу-Энн.

В ее памяти зияли выжженные проплешины. По всему телу пульсировала острая боль. Если это была просто шутка…

– Лу-Энн, я сделал тебе предложение. Чтобы официально заключить с тобой договор, мне нужно твое согласие. Быть может, простая формальность, однако я вынужден настоять на ней.

– Я согласна.

– Замечательно. Смею тебя заверить, ты никогда не пожалеешь об этом решении.

Лу-Энн затравленно огляделась вокруг. Двое прохожих, идущих по противоположной стороне улицы, с любопытством разглядывали кабриолет. Включив передачу, Лу-Энн поехала вперед.

– И что теперь? – снова спросила она у Джексона.