– Так уж устроен этот мир. – Найджел пожал плечами. – Выхода нет, и я с этим уже смирился.

– Да и все мы тоже… – вставила Делайла. – Конечно, будет очень печально видеть, как Милверт уходит в чужие руки, но, по крайней мере, никто из нас не останется без денег.

– Благодаря удачным первым бракам, – с самодовольным видом заметила Бернадетт.

Бернадетт воспитывала девочек самостоятельно, так как Найджел надолго отправился путешествовать. И она поставила перед собой цель – сделать так, чтобы ее дочерям не пришлось столкнуться с финансовыми трудностями, отправься их мужья на поиски приключений вместо того, чтобы выполнять свои обязательства. Поэтому в первый раз все три девушки вышли замуж за пожилых джентльменов, имевших значительные состояния. И теперь, что бы ни случилось в будущем, их финансовая безопасность была обеспечена.

– Что ж, одной заботой меньше, – пробормотал Бэзил себе под нос.

Только овдовев, Берил с Камилл – а теперь, похоже, и Делайла – нашли свою настоящую любовь (именно так и планировала их мать). Бернадетт призналась в этом Бэзилу, но никогда в жизни не призналась бы дочерям. Это был один из тех сокровенных секретов, которыми она и ее деверь делились между собой те двадцать лет, что Найджел отсутствовал. Бросив семью, Найджел осознал свою ошибку практически с самого начала, но Бернадетт предпочла дать понять дочерям, что их отец умер, и отказывалась принимать мужа обратно.

Все эти годы Бэзил постоянно спорил с Бернадетт, защищая брата. Сам же Найджел в своих письмах к жене говорил, что хочет вернуться, но Бернадетт оставалась непреклонной. Многие могли бы счесть ее чересчур упрямой, но Бэзил знал: поступок брата глубоко ранил ее. Поэтому Бэзил стал задушевным другом и наперсником невестки и проводил много времени с девочками, когда бывал в Англии. Но неугомонная натура гнала Бэзила на поиски приключений, поэтому он часто отсутствовал. Он бы никогда не признался в этом даже Бернадетт, но ему было слишком тяжело видеть семью, которую его брат оставил добровольно. Ведь у него у самого семьи никогда не было и не будет… Что же касается Найджела, то он лишь в прошлое Рождество набрался храбрости и вернулся домой. Оказалось, что жена все-таки ждала его, и после двадцати лет разлуки супруги снова обрели друг друга. Бернадетт не до конца простила мужа, однако же проявила готовность закрыть глаза на его проступок. В конце концов, двадцать лет – вполне достаточный срок для наказания. Хотя не такой долгий, как тридцать…

– Бэзил, так ты расскажешь нам, в чем дело? – В голосе Бернадетт прозвучало раздражение. – Нам, знаешь ли, пора возвращаться на бал.

– Да-да, конечно… – закивал Бэзил. Стараясь успокоиться, он сделал несколько глубоких вдохов. – Это не так-то просто, Бернадетт. Я пытаюсь сообразить, как бы получше…

– Просто возьми и скажи! – закричала невестка; терпение никогда не относилось к ее добродетелям. – Чем дольше тянешь, тем больше нам кажется, что речь пойдет о чем-то… ужасном!

– В этом нет ничего ужасного, – заявил Бэзил. – Напротив, это своего рода чудо.

– Ну так рассказывай… – проворчал Найджел. Он пристально посмотрел на брата. – Выкладывай, Бэзил, не тяни.

– Да-да, хорошо. – Бэзил старался сосредоточиться, но это не так-то просто. – Так вот, это долгая история, но я постараюсь покороче.

– Поздно. Покороче уже не получится, – пробормотала Берил.

– Много лет назад я встретил прелестную юную женщину, дочь американского банкира, – проговорил наконец полковник. – Мы влюбились друг в друга и сделали то, что часто делают влюбленные молодые люди…

– Поскорее, Бэзил, – проворчала сквозь зубы Бернадетт.

Он кивнул и тут же выпалил:

– В результате мы сбежали и поженились.

Все дружно ахнули, а полковник добавил:

– Ее родители пришли в ужас, и они убедили нас в том, что этот брак – ошибка.

Найджел с удивлением смотрел на брата:

– Ты никогда мне этого не рассказывал.

– А я этим не особенно гордился, – ответил Бэзил со вздохом. Он всегда жалел, что отпустил Элизабет, а теперь ему казалось, что это была самая большая ошибка в его жизни. – Как бы там ни было, она вернулась в Америку, где собиралась аннулировать наш брак, а ее отец…

– Собиралась аннулировать? – перебила Берил, внимательно глядя на дядю.

– Да, но потом оказалось, что она ждала ребенка. – Бэзил снова вздохнул. – Увы, я об этом узнал совсем недавно.

– Так ты до сих пор женат? – Глаза Камилл широко распахнулись.

– И у тебя есть ребенок?! – изумилась Делайла.

– Послушай, Бэзил, – проворчал Найджел, глядя брату в глаза, – что именно ты пытаешься нам сказать?

– Я пытаюсь сказать, что у меня есть сын. Пытаюсь сказать, что он – новый наследник Милверт-Мэнора. И он – американец.

В столовой надолго воцарилось молчание. А затем словно плотину прорвало.

– Боже милостивый, дядя Бэзил! – воскликнула Берил. – Как можно быть таким беспечным, чтобы потерять сына?!

– Причем – в Америке!.. – Делайла презрительно усмехнулась, но, перехватив взгляд мистера Рассела, тут же добавила: – Впрочем, Америка – славное место…

– Но как же так получилось, что ты его потерял? – спросила Камилл.

– Как ты мог, Бэзил? – вставила Бернадетт.

– Помолчите же! – Бэзил вскинул руку. – Прежде всего я хочу, чтобы вы поняли: я об этом ничего не знал. Элизабет, его мать и моя жена, не сочла нужным сообщить мне, что мы с ней все еще женаты. Не сообщила она также о рождении моего сына, которому, кстати, недавно исполнилось тридцать. И поэтому, дорогая моя племянница, – полковник пронзил Берил взглядом, – я его не терял, поскольку не знал о его существовании. А жил он все эти годы в Нью-Йорке, родном городе его матери. И поймите же: я его не терял, поскольку не знал о его существовании. – Он перевел взгляд на Бернадетт. – А что до того, как я мог… Что именно ты имела в виду? Как я мог полюбить женщину, а потом не бороться за нее? Да, это была ошибка, которую я осознал почти сразу. Я писал ей письма, а она уже не хотела иметь со мной ничего общего. Следовало ли мне поехать за ней, несмотря на все это? Оглядываясь назад, я теперь понимаю: конечно, следовало. Но ведь мы все совершаем ошибки, из-за которых потом страдаем. Разве не так, Бернадетт?