Единственное препятствие к осуществлению единства – это противящийся, инертный индивидуализм. Когда ты смотришь на святого, такого сопротивления не встречаешь; ты не претыкаешься ни о его добродетель, ни о его знания, ни о его способность судить о вещах – ни о какое свойство его индивидуальности. Нет ничего, что отделяло и отличало бы его индивидуальность от твоей. Святой индивидуально не существует, и потому он существует столь удивительным образом: он весь – дарение и приятие. И это приятие всей вселенной превосходит его собственные индивидуальные свойства, его грехи и добродетели, его талант или ограниченность. Свободный от косного индивидуализма, святой не вступает в конфликт с собственными индивидуальными свойствами, поэтому он и может ясно видеть глубины существования своего собеседника, т. е. истину твоей личности, воплощаемый тобой Божий образ, пусть даже смутный и оскверненный. Твоя истина – это и его истина, общая истина Божьего образа, который мы воплощаем; а следы тления на этом образе – непосредственное подтверждение безмерной любви Божией, Его абсолютного уважения к нашей личности и нашей свободе.

Когда ты подходишь к святому, то весь отдаешься совершенному приятию. Это опыт бытийной истины и подлинности, открытых нам Христом, опыт троического способа бытия. Это единство Церкви, единство в общении святых.

Воплощение Бога Слова воспринимается Церковью не просто как один из исторических фактов, «сверхъестественный» в отвлеченном смысле и необходимый только ради доктринальных умозаключений. Вочеловечение Бога – это дарование жизни, возможность для человеческой жизни реализоваться в полноте всех ее бытийных возможностей, преодолев падение и грех. И эта реализация полноты жизни явлена единством Церкви.

Единство Церкви есть благодать — дар Бога людям. Благодать даруется человеку так же, как каждое мгновение ему даруется жизнь, как с физическим рождением даруется бытие, как даруется мир и его красота. Этот дар есть одновременно возможность начать и продолжать действовать в любой момент. Единство Церкви – это благодать, т. е. дарование человеку возможности участвовать в жизни Бога, осуществляя тем самым подлинность своего бытия [14] .

Единство, т. е. Церковь, даруется людям в момент воплощения Христа. Христос объединяет в Своей личности божественную природу с человеческой. Это означает, что Божество и человечество обретают «во Христе» общий способ существования, и этот способ состоит в единстве, во «взаимном обмене свойств» лиц, в общении любви. Соединение божественной природы с человеческой в личности Христа – не отвлеченный «принцип» метафизики: это соединение проявляется в нас так, как обычно проявляется природа – как способ бытия, как возможность продолжать жизнь. Это возможность утолить бездонную жажду жизни, терзающую наше существование: мы стали способны реализовать все возможности жизни, побеждая травму и смерть дробного бытия.

Христос принимает человеческую плоть, ту плоть, которая после грехопадения существует лишь раздробленной на индивидуальности, отождествившись с «эго», с самочинным стремлением к выживанию, почестям и наслаждению. И Он преображает ее в плоть общения, которая может превзойти себя и стать жертвой за других. Это преображение – не магическое, не автоматическое: каждое человеческое существо остается индивидуальной плотью, т. е. плотью грешной и подверженной краху. Но отныне ее грех и крах могут включиться в новый способ бытия, теперь она получает возможность общения с Богом. Человек только должен «во Христе» принять свой грех и крах, что значит – «сообразуясь» и «сообращаясь» с кеносисом Христа как способом бытия Христа.

Когда человек признает и принимает на себя свой грех, ему открываются бездны в его собственном бытии. И остается уповать только на любовь Божию, на принятие Христом на Себя человеческой бездны. Такой человек ни на что не полагается: ни на индивидуальную безгрешность, ни на индивидуальную добродетель. Он только сопоставляет недостаток жизни в себе с полнотой жизни, даруемой Богом, с благодатью жизни. И это первый шаг к общению с Богом, деятельное признание принятия Христом человеческой плоти. Тогда переменяется «ум» человека, человек переживает покаяние, (метанойя), что означает «умопремену». Человек отказывается мириться с индивидуалистическим образом мыслей, с ситуацией изоляции. И хотя падение в безжизненность, в пустоту растленного бытия продолжается, человек принимает это падение, приносит его и полагает перед Богом, черпая жизнь из Его любви, из неудержимой любви Бога к человеку. Покаяние – это первое воскресение человека, предварение великого субботства, встреча с Богом в аду человеческого краха и греха, первая благодать и опыт единства.

Все это происходит не в области отвлеченных умозаключений. Все это и образует Церковь, созидая «тело» церковного общения. Церковь есть тело, а это значит, что «члены» Церкви образуют единство органическое – подобно тому как члены плотяного тела обеспечивают единство существования этого тела. Не моральное совершенство объединяет членов Церкви: их единство не является результатом просто благих намерений и хорошего поведения или даже общих идейных убеждений. Единство тела Церкви – это единство жизни, потому что людей объединяет общее и действенное переживание покаяния, умопремены. Покаяние – это способ бытия, который может «привить» человека к божественной природе Христа, соединив жизнь человека с жизнью Бога, кризис и разрушение человека – с жизнью божественной любви. Так происходит «претворение» жизни человека внутри богочеловеческого бытия Христа.

Внутри Церкви люди становятся «членами» единого «тела», которое есть «тело Христа». «Глава» этого тела, т. е. основа бытия и ипостасное осуществление этого тела, – Христос. Плотью этого тела становится богочеловеческая природа Христа, которая и есть Его способ бытия. Божественная любовь приемлет грешника, и человек, признавая грех, может быть признан Богом. Этот «взаимообмен» божественной и человеческой жизни органически обеспечивает единство Церкви, факт единства ее жизни, единый способ существования тела Христова.

Членом Христова тела, являющимся частью церковного единства, человек становится не путем умственного принятия «положений» и «аксиом», но через совершаемое им в церковном теле действие – покаяние. Через вселенское и всеобщее (т. е. включающее и само человеческое тело) самопожертвование в ответ на пожертвование благодатью Божией самой себя. Таинство Крещения — это благодатно даруемое начинание «новой» жизни, включающее в себя покаяние: человек приносит в жертву свою телесную обособленность, чтобы «сообразоваться» со смертью и воскресением Христа, с тем кенотическим способом бытия, который Он явил. И самопожертвование человека переходит в таинство общения с Божеством, т. е. в таинство встречи с благодатью жизни Бога. Человек приобретает потенциал богочеловеческой природы Христа.